Карл Вурцбергер - Прежде чем увянут листья

Дается новая вводная: самолеты «противника» атакуют колонну на бреющем полете. Это означает, что надо мгновенно покинуть машины и найти укрытие.

Цвайканта команда застает в тот самый момент, когда он снимает каску, чтобы вытереть с головы и с лица пот. Он нахлобучивает каску и прыгает с машины, но при этом цепляется каблуком за борт. Тело его неестественно прогибается, каска с грохотом скачет по булыжнику, а сам Цвайкант летит наискосок через дорогу и обхватывает руками молодой бук.

— Вот это класс! — кричит Мосс, в восторге хлопая себя по ляжкам. — Ты еще никогда не развивал такую скорость, Светильник. У тебя сзади что, ракета?

— Включил четвертую скорость и забыл, где тормоза, — отпускает шутку другой солдат.

Юрген выпрыгивает из кабины:

— Что происходит? Что за смех? Все в укрытие!

Солдаты мгновенно исчезают за кустами и деревьями, на дороге остается лишь Цвайкант. Он потирает лоб и ищет глазами свою каску.

— Рядовой Цвайкант, в укрытие! — командует лейтенант.

— Минуточку, — отвечает Философ. — Где же моя каска? Теоретически она не могла далеко укатиться.

В этот момент раздается сигнал отбоя. Цвайкант находит каску в канаве.

— Что за представление вы тут устроили? — отчитывает его лейтенант.

Философ морщит лоб и невозмутимо отвечает:

— С вашего разрешения, представления я не устраивал. Позвольте мне осветить этот вопрос. Причина моего, если так можно выразиться, неконтролируемого бега состоит в действии основного закона Ньютона и закона инерции, вернее, одной из его разновидностей. Он гласит: если сумма всех воздействующих на тело сил составляет ноль, то оно находится в состоянии покоя или прямолинейного движения. В данном случае оно привело меня к этому буку. Я даже предположить не мог, что прыжок с этой до смешного малой высоты придаст мне такое ускорение.

Юрген едва сдерживает смех. Он кивает на огромный синяк Цвайканта и советует:

— Подержите под холодной водой или приложите сырую луковицу. А в следующий раз, если вам снова захочется поэкспериментировать с законами Ньютона, советую снимать каску перед прыжком… В машину!

Солдаты занимают свои места.

— Счастье, Светильник, что на твоем пути попалось дерево, — ехидничает Мосс, — иначе бы ты до сих пор продолжал свое прямолинейное движение.

До района сосредоточения уже недалеко. Солдатам предстоит отработать его разведку, занятие и охранение. Стемнело. На небе между облаками проглядывает луна, кое-где мерцают звезды. Барлах работает добросовестно. Сейчас он показывает солдатам, как следует ставить палатку, как укрываться от дождя, как маскироваться.

Взвод назначается в охранение. Юрген отдает приказ, и командиры ведут свои отделения к границам района сосредоточения. Лейтенант и Глезер идут сзади. Неожиданно перед ними вырастает Мюльхайм. Они даже не слышали, как он подошел. Юрген хочет догнать свой взвод, но капитан удерживает его. Он приказывает передать командование Глезеру. Капитан и лейтенант присаживаются.

— Ну, как успехи? Уже привыкли?

Юрген отвечает сдержанно: он еще не может понять, зачем пришел капитан, к тому же столь неожиданно.

— Как обстоят дела с певческой группой?

— Понемногу продвигаются, но нужно время.

— Вы меня неправильно поняли. Я имею в виду нашу певческую группу, солдатскую. Или вы забыли о ней?

Нет, Юрген не забыл, но не отнесся серьезно к предложению капитана. Он смущается и ищет оправдания:

— Пока группа разучит хотя бы одну песню, выйдет срок службы, и солдаты разъедутся.

— Значит, вы даже не попытались? — прерывает его капитан.

— Я спрашивал в нашем взводе, но никто не проявил желания. А желание и способности — залог успеха. Если они у кого-то есть, пусть поет в школьном хоре. Мне кажется, было бы неплохо, если бы солдаты и члены Союза свободной немецкой молодежи пели вместе.

Капитан молчит, а потом спрашивает:

— Когда будет готов план работы ротного клуба?

— Если ничего не случится, к концу недели.

Мюльхайм согласно кивает и ошарашивает Юргена своим следующим вопросом: не знакома ли ему журналистка Эш? Она добилась разрешения штаба на посещение роты, чтобы по заданию редакции написать репортаж о жизни и боевой учебе в Борнхютте. Послезавтра приезжает.

Юрген совсем сбит с толку:

— Эш… Марион… Она моя… Мы хотим пожениться… вскоре… Неужели она приезжает?

— Да, — подтверждает капитан, и Юргену кажется, что он улыбается. — Вот теперь мне ясно, почему она настаивала именно на Борнхютте.