Михаил Меньшиков - Письма к ближним

Я не спорю: когда-то в старинные времена изба, может быть, была удовлетворительным жильем, но то был дворец в сравнении с теперешней лачугой. В старину у богачей избы строились из огромных бревен, двухэтажные, в несколько покоев, с теплыми сенями, горницами, светелками, крытыми крыльцами, чердаками и пр. И строевой лес, и дрова были дешевы. Деревенская изба, обильно протапливаемая, давала достаточно света, тепла, простора. Поглядите, что за прелесть была русская изба еще в 30-х годах XIX столетия, если судить по литографии Дюрана. Изба имела стиль, богатую резную орнаментику: подобно норвежской и швейцарской хижине, она отличалась высокой художественностью. Теперешняя изба – жалкий выродок прежней. Без подвала, без фундамента, с соломенной крышей, да и ту иногда скармливают скоту, – упрощенная до четырех стен и печки, теперешняя изба уже не в состоянии оберегать человека в нашем климате. Ариец непременно должен выродиться в такой избе, старая народная цивилизация непременно должна поникнуть. Вы только представьте себе, что сто миллионов народа пять месяцев в году сидят в этих мрачных логовищах, дрожа от холода. Если даже есть хлеб и есть досуг, можно ли спокойно заняться каким-нибудь трудом, когда пар валит из носа, когда нельзя снять полушубка или слезть с печки. У нас часто думают, что научите народ грамоте – и наступит рай земной. Но когда и есть нечего, и руки коченеют от холода – может ли грамотный мужик читать что-нибудь, захочется ли ему что-нибудь читать? Зачатки цивилизации возможны в палатке кочевника, в шалаше самоеда, потому что там тепло; расположившись на звериных шкурах, человек в состоянии что-то вырезать, мастерить, сочинять песни и сказки. Но в русской избе это становится невозможным. Наблюдатели народной жизни замечают, что в иных местностях зимой встречается настоящая спячка, подобная спячке животных. Жизни едва хватает на то, чтобы протопить печь, если есть дрова, да поставить хлебы, – все свободное время и мужики, и бабы валяются на печи, не слезают с полатей. Ни разговоров, ни песен, ни игр, ни той кипучей разнообразной работы, которая теплую избу превращает в мастерскую, в муравейник. Холод убивает энергию, в холодной избе, как в берлоге, впору лишь пережить как-нибудь, перевалить до тепла.

Чтобы разорвать все стягивающийся, подобно петле, circulus vitiosus, нужно одновременно с голодом лечить и холод. Согрейте русского человека – может быть, он и хлеб добудет; помогите ему устроить хоть самый бедный, но теплый угол, и вы вернете половину жизни, пропадающей теперь на полатях либо в кабаке. В кабак (конечно, тайный, каких теперь множество) тянет не только водка и закуска, но, может быть, главнее всего возможность согреться, посидеть в тепле, поговорить с такими же согревшимися соседями. Но чужое тепло не заменит своего родного. С сотворения мира в каждой семье должен быть собственный очаг, своя печь, свой огонь. От огня Прометеева пошла цивилизация, погасание огня – конец ей. Огонь непременно должен быть обеспечен каждому, как воздух. Или наши предки сделали гибельную ошибку, заняв эту обширную страну снегов, или народу должен быть доставлен и здесь теплый климат – в его избах и хатах. Обессиленные морозами, отравленные спертым воздухом, простуженные крестьяне не в силах выполнить огромный летний труд, не в силах заготовить и хлеба. Уж если животные не выдерживают первобытных теперешних условий деревни, что же говорить о человеке. Как корова и лошадь в век моторов и велосипедов выродились в «коровенку» и «лошаденку», так и крестьянин, спустившийся до берлоги, вырождается в дикаря, – нужды нет, что его современники – Менделеев и Лев Толстой. Природа неумолима, и в два, три десятилетия не только культура, но и самая порода сходит почти на нет.

Обеспечить народу теплый угол – это значит обеспечить ему хорошую избу и достаточно топлива. Теперешняя нищенская изба – непосильная ноша для мужика: она обходится ему вдесятеро дороже хорошей избы, если считать потери на здоровье и трудоспособности. Теперешняя идиотская изба, замораживающая человека и беспрерывно сама сгорающая, есть одно из государственных наших бедствий, из таких, борьба с которыми должна быть поставлена на первую очередь. Как армия, лишенная палаток, непременно сдается неприятелю, так и народ, лишенный сносных жилищ, – он не выдерживает великой борьбы за жизнь. Изба – основная цитадель народная, и она должна быть неприступной для стихий.