Михаил Меньшиков - Письма к ближним

– Дорогой Готлиб Вильгельмович, не угодно ли! – элегантным жестом пригласила хозяйка гостя на эстраду.

Тот вошел тяжелыми стопами, под которыми трещал паркет. Окинув светлым взором гостиную, он весело усмехнулся:

– Тут маленький ошибка, – начал он, подделываясь под немецкий акцент. – Готлиба Вильгельмовича тут нэйт, а есть Богдан Васильевич, купец из Верхотурья, совсем русский человек, даже, – как изволите увидеть, – гораздо более русский, чем кое-кто из здесь присутствующих. Если не по крови, то по духу.

Сделав это вступление, Богдан Васильевич внушительно поклонился. Мы ему похлопали.

– Я приехал из глубины русской Азии, – чистейшим русским выговором начал он свою речь. – Я приехал, чтобы подать свой голос, свою записку, свой протест против странного малодушия, которое, судя по печати, овладевает иными петербургскими кругами. Я приехал, чтобы сказать мнение сибиряка о вопросе колоссальной важности не только для Сибири, а и для всего народа русского. Уходить нам из Маньчжурии или не уходить?

Богдан Васильевич многозначительно смолк. В гостиной почувствовалось то, что на языке парламентских отчетов называется mouvement.

– Не-у-хо-дить! – отчеканил он вдруг, сдвинув брови и треснув рукой по своей записке. – Я прожил в Сибири десять лет и изъездил ее из конца в конец. Я два раза был в Маньчжурии, в Порт-Артуре, в Японии, в Китае. Я беседовал со многими знающими толк людьми. И вот мое мнение: не уходить!

– То есть ввязываться в войну из-за Маньчжурии с целою коалицией? – спросил кто-то.

– Нет-с, совершенно наоборот. Не уходить, именно чтобы избежать войны, если только это сколько-нибудь возможно. Строго говоря, насколько я могу судить, война почти неизбежна, но единственное, что еще может предотвратить ее, – это нам оставаться на месте. Чуть мы тронемся – на нас обрушатся и Япония, и Китай, и тогда воевать уже придется во что бы то ни стало.

Готлиб Вильгельмович заглянул в свою записку.

– Видите ли, милостивые государи, в каком положении дело. Война, в сущности, давно объявлена, если не гнаться за формальностями, если смотреть по существу. И мы, и желтые соседи уже ведем эту войну при неблагосклонном для нас участии других держав. И вот, когда мы достигли блестящих успехов, раздается вопрос: не отказаться ли нам добровольно от всех побед? Не зачеркнуть ли всю многолетнюю, дорого стоившую и трудную работу? Мне, признаюсь, этот вопрос кажется более чем странным. Или не надо было начинать всей этой полудипломатической, полунастоящей войны с занятием Порт-Артура, или…

– Конечно, не надо было начинать, – возразил кто-то из публики.

– А я думаю, что это было безусловно необходимо, и буду иметь честь это доказывать ниже.

– Обратили ли вы внимание на крайне интересные письма из Америки г. Вандами? Оказывается, что в то самое время, как «всенемцы» проповедуют разрушение России с Запада, а японцы готовятся к бою с Востока, в отдаленнейшем от нас тридесятом царстве, в Соединенных Штатах, проповедуется тоже разгром России, вытеснение ее с азиатского материка. Дело, господа, вовсе не шуточное. Гигантская республика растет сказочно быстро. Она в союзе с Англией задумывает проделать со старым материком то же самое, что Европа когда-то проделала с новым. Как четыреста лет назад древние царства инков и ацтеков нежились себе под солнцем, ничего не зная да не ведая, а с Востока, через необозримый океан наплывали белые люди в железе, с евангелием и мечом, так и теперь. Из-за еще более необъятного Тихого океана на дремлющую Азию надвигается истребительная сила Америки. Хищные англо-американцы, уже захватившие юг Азии, заявляют права на величайшую из империй и на соседку ее – Сибирь. Они открыто провозглашают весь Тихий океан «американским озером». Профессор Колумбийского университета Гиддинг на обеде в Нью-Йорке в честь одного английского философа формулировал будущее так: «Величайшим вопросом двадцатого столетия будет следующий: кто окажет свое влияние на цивилизацию мира, англосакс или славянин?» Именно на берегах Тихого (какая ирония!) океана предполагается встреча и окончательная борьба двух мировых могуществ, и гибель наша уже учитывается врагами. Вы скажете: можно ли обращать внимание не безумный бред каких-то публицистов и профессоров? Я замечу на это, что безумный бред одного поколения превращается в живую реальность для следующих. Разве всего полтораста лет назад теперешние владения Англии не казались безумством? Чтобы население крохотного острова, едва заметного на глобусе, сумело в один век захватить четверть земной суши и подчинить сотни миллионов варваров, – это показалось бы тогда более фантастическим, чем захват Китая Америкой. А перед этим за триста лет захватила же крохотная Португалия – Бразилию, Испания – необъятные земли в Средней, Южной и Северной Америке, Голландия – в Тихом океане. «И небывалое бывает», как справедливо гласит девиз Петра Великого на медали, выбитой в честь поражения шведов на море. К сожалению, мы не поняли тогда всей глубины этого девиза и весь расчет своей истории вели только на «бывалое»…