Элизабет Арним - Колдовской апрель

Вопреки представлениям миссис Фишер о приличиях – конечно, вопреки, а чего еще можно ожидать от миссис Уилкинс? – она не отправилась в Медзаго встречать мужа на вокзале, а просто спустилась в Кастаньето, к тому месту, где Беппо должен был выгрузить его вместе с багажом. Миссис Фишер заранее неодобрительно относилась к прибытию мистера Уилкинса, потому что тот, кто женился на миссис Уилкинс, наверняка отличается как минимум неблагоразумием, но каковы бы ни были склонности супруга, встречать его следует соответствующим образом. Мистера Фишера всегда встречали соответствующим образом. За все время их брака ни разу не случалось, чтобы его не встретили на станции и на станцию не проводили. Такие ритуалы, такие любезности укрепляют узы брака, вселяют в мужа уверенность, что жена всегда при нем и он может на нее положиться. Всегда быть рядом – вот в чем главный секрет любой жены. О том, во что мог бы превратиться мистер Фишер, если бы она пренебрегала этим принципом, она предпочитала не думать. С ним и так происходило много разного, в их семейной жизни и так имелось множество трещин, которые ей приходилось постоянно заделывать.

А миссис Уилкинс никакого труда на себя не брала. Просто спустилась с холма, напевая – миссис Фишер сама это слышала – и подхватила его на улице, словно булавку. Три дамы все еще лежали в постелях, потому что вставать было рано, и слышали, как миссис Уилкинс шагает мимо их окон по зигзагообразной дорожке навстречу мистеру Уилкинсу, который приехал утренним поездом. Скрэп улыбнулась, Роуз вздохнула, а миссис Фишер позвонила в колокольчик и объявила Франческе, что будет завтракать у себя. В это утро все трое, повинуясь инстинктивному желанию где-то укрыться, завтракали у себя.

Скрэп завтракала в постели каждое утро, но сегодня она тоже испытала желание спрятаться подальше и решила провести в постели весь день. Хотя, подумала Скрэп, сегодня вряд ли будет в этом необходимость, вот завтра… Сегодня, посчитала Скрэп, Меллерш будет достаточно занят. Он непременно захочет принять ванну, а принятие ванны в Сан-Сальваторе было занятием непростым, настоящим приключением, если ванна предполагалась горячей, к тому же занимало много времени. В этом приключении участвовали все слуги: Доменико со своим помощником Джузеппе с огромными предосторожностями разжигали огонь в патентованной колонке, укрощая пламя, когда оно разгоралось слишком сильно, раздувая его, если оно грозило погаснуть, и разжигая снова, когда все-таки гасло; Франческа хлопотала над своенравным краном, регулируя напор, потому что когда его выворачивали на полную, вода текла холодная, а если недостаточно, тогда колонка начинала плеваться и таинственным образом заливала весь дом; Костанца и Анджела бегали вверх-вниз, таская ведрами из кухни горячую воду, чтобы восполнить то, с чем не справлялся кран.

Ванную обустроили совсем недавно, и она была предметом гордости и благоговейного страха всех слуг. Колонка была патентованной, но что это означало – не понимал никто. Длинная типографская инструкция по эксплуатации висела на стене, и в ней часто попадалось слово «pericoloso» [17] Pericoloso ( итал. ) – опасный. . Когда миссис Фишер, сразу по прибытии потребовавшая ванну, увидела это слово, она вернулась к себе в комнату и приказала принести принадлежности для обтирания. А когда все остальные обнаружили, как выглядит пользование ванной комнатой, как неохотно оставляют их слуги наедине с колонкой, как отказывается выходить Франческа, которая, повернувшись спиной к моющейся, надзирает за краном, как прочие слуги, трепеща, ждут за дверью, пока купальщица не выйдет живой и здоровой, они тоже перешли на тазики и губки.

Однако же мистер Уилкинс – мужчина, и ему наверняка потребуется настоящая ванна. Скрэп прикинула, что это займет порядочно времени. Потом ему надо распаковать вещи, а учитывая, что он провел ночь в поезде, он, возможно, проспит до вечера. Так что будет под присмотром весь день, и его выпустят на них только за ужином.

Скрэп пришла к выводу, что в своем саду она будет в безопасности и, как обычно, встала после завтрака, как обычно, оделась, одним ухом прислушиваясь к звукам, означавшим появление мистера Уилкинса – как его багаж заносят в комнату Лотти на другой стороне холла, как хорошо поставленным голосом образованного человека он сначала спрашивает у Лотти: «Должен ли я что-то дать этому человеку?», и сразу же после этого: «Могу ли я принять горячую ванну?», и голос Лотти, радостно заверяющей его, что нет, он ничего этому человеку не должен, потому что это садовник, и да, он может принять горячую ванну. Вскоре холл наполнили знакомые звуки: вот пронесли дрова, притащили воду, беготня, вопли – в общем, обычная суета вокруг ванны.