Элизабет Арним - Колдовской апрель

Мысль о том, что туго застегнутая на все пуговицы миссис Фишер может преисполниться восторгами, рассмешила миссис Арбатнот. Она смирилась с тем, что Лотти так вольно рассуждает о рае, потому что в таком месте, в такое утро в самом воздухе было разлито всепрощение. Разве это не основание, не предлог?

А леди Каролина, все так же сидевшая на стене, там, где они ее оставили еще до завтрака, услышала смех, перегнулась, увидела их внизу на дорожке и подумала: как ей повезло, что они смеются там, внизу, а не пришли к ней и не смеются рядом. Она не любила шутки в любое время дня, а по утрам она их просто ненавидела, особенно если острили рядом с ней, особенно когда остроты было хорошо слышно. Она надеялась, что чудачки только отправляются на прогулку, а не возвращаются с нее. Они смеялись все чаще и чаще. Что такого смешного они обнаружили?

Она смотрела сверху на их макушки с очень серьезным видом, потому что мысль о том, что ей придется провести месяц в компании с теми, кто смеется, привела ее в ужас, а они, словно почувствовав ее взгляд, вдруг повернулись и взглянули наверх…

Чудовищная общительность этих особ…

Она могла не отвечать на их улыбки и приветственные жесты, но не могла скрыться от взглядов без того, чтобы свалиться в лилии. Так что просто старательно глядела на самые далекие горы, пока эти двое, устав размахивать руками, не двинулись дальше по дорожке, свернули за угол и исчезли.

На этот раз они обе заметили, что их расположение осталось, мягко говоря, без ответа.

– Если б мы не пребывали в раю, – спокойно сообщила миссис Уилкинс, – то я бы сказала, что к нам отнеслись с пренебрежением, но поскольку здесь никто никого не унижает, то, безусловно, не унизили и нас.

– Может, она несчастна, – сказала миссис Арбатнот.

– Что бы с ней ни происходило, здесь она это преодолеет, – с уверенностью сказала миссис Уилкинс.

– Мы должны попытаться ей помочь, – заметила миссис Арбатнот.

– О, но в раю никто никому не помогает. Это конечная станция. Ты не можешь здесь стараться кем-то быть или что-то сделать. Ты просто есть.

Что ж, миссис Арбатнот решила не пускаться в дискуссию по этому вопросу – не здесь и не сейчас. Она знала, что викарий не одобрил бы слова Лотти, счел бы их легкомысленными, если не богохульными. Ах, каким старым отсюда казался викарий – старый, старый викарий…

Они сошли с тропы и стали спускаться по оливковым террасам, все ниже и ниже, где там, в самом низу, теплое сонное море нежно плескалось среди скал. Возле самой воды росла сосна, и они сели под ней, всего в нескольких ярдах от них лежала зеленым брюхом вверх брошенная рыбацкая лодка. У их ног тихонько ворочалось море. Они прищурились, стараясь из тени дерева разглядеть хоть что-то на сияющем свету. Они вдыхали горячий аромат сосновых иголок и растущего среди камней дикого чабреца, к которым примешивался медовый запах разогретых солнцем ирисов, окутывавший их лица. Миссис Уилкинс сняла туфли и чулки и опустила ноги в воду. Понаблюдав за ней с минуту, миссис Арбатнот сделала то же самое. Теперь их счастье было абсолютным. Мужья ни за что бы их не узнали. Они замолчали. Они перестали упоминать рай. Они просто впитывали в себя все окружающее.

А в это время леди Каролина, сидя на парапете, размышляла о своей ситуации. Этот верхний сад был очарователен, но расположен так, что ее уединение в любой момент могло быть нарушено. Любой мог заявиться в сад, потому что двери и холла, и столовой открывались прямо сюда. Но возможно, подумала леди Каролина, она сможет организовать все так, что сад останется исключительно за ней. В полном распоряжении миссис Фишер были усаженная восхитительными цветами крепостная стена и башня, не говоря уж о том, что она заграбастала единственную по-настоящему красивую комнату. Оригиналкам места для прогулок тоже было достаточно – она лично видела еще два небольших сада, да и сама гора, на которой стоял замок, представляла собою огромный сад с дорожками и скамейками. Так с чего бы этому местечку не принадлежать только ей? Ей здесь нравилось, нравилось больше всего. Здесь и иудино дерево, и похожая на зонтик пиния, фрезии и лилии, расцветающий розовым тамариск, здесь есть удобный низкий парапет для сидения, и на три стороны света открываются потрясающие виды: на востоке залив и горы; на севере, за бухтой с чистой и спокойной изумрудной водой – деревня и холмы, усеянные маленькими белыми домиками и апельсиновыми рощами; на западе – полоска земли, связывающая Сан-Сальваторе с материком, а за нею – открытое мо-ре и береговая линия, простирающаяся от Генуи до скрытой в голубом мареве Франции. Да, она определенно хотела закрепить это место за собой. Было бы разумнее всего, если б каждая имела свое определенное место. Для ее комфорта было важно оставаться отдельно от других, иметь возможность быть одной, чтобы никто с нею не заговаривал. И для других это тоже должно оказаться лучшим вариантом. Почему нужно сбиваться в стадо? Этого и в Англии хватает, со всеми родственниками и друзьями – о, сколько же их! – и они только и делают, что постоянно давят, давят. Она успешно избавилась от них на четыре недели, и совершенно ни к чему собираться в кучу с людьми, которые вообще друг к другу никакого отношения не имеют.