Господин Спанос достал из ящика стола телефонную книгу, порылся в ней и, придерживая большим пальцем нужную страницу, пододвинул поближе телефонный аппарат.
— Сейчас вы возьмете трубку, — сказал он, набирая номер, — назоветесь Мицосом Загурасом и сообщите лицу, которое будет с вами говорить, все, что, по вашему мнению, Загурас передал красным. Поняли?
Ставрос торопливо закивал. Голова его лихорадочно работала, но понимания происходящего не было. Не было — хоть убей.
— Если будут предлагать встречу — не вздумайте отказываться, — быстро проговорил комиссар, протягивая ему трубку.
— Алло, алло, — едва ворочая отяжелевшим языком, заговорил Ставрос. — Говорит Загурас, старший надзиратель тюрьмы Каллитея… Говорит Загурас, старший…
— Вас слушают, господин Загурас, — произнес женский голос.
Ставрос вопросительно взглянул на комиссара — Спанос поощряюще кивал головой.
— С кем я разговариваю? — спросил Ставрос.
Кивки комиссара участились, лицо расплылось в довольной улыбке.
— С ночным редактором, — удивленно произнес женский голос. — Чем можем быть полезны?
— Дело в том, что сегодня на рассвете четверо осужденных из нашей тюрьмы будут отвезены на обычное место казней. Вы меня слышите?
В трубке молчали.
— Алло! — закричал Ставрос, напугавшись. — Вы меня слышите?
— Да, мы вас слышим, — произнес тот же голос, только слегка изменившийся. — Будьте любезны, назовите имена осужденных.
Ставрос дико посмотрел на комиссара — господин Спанос добродушно улыбался.
— Белояннис, Бацис, Калуменос, Аргириадис… — пробормотал Ставрос.
— Повторите медленнее, записываем, — предупредил голос.
Ставрос повторил.
— Достоверны ли ваши сведения, господин Загурас?
— Абсолютно достоверны! — закричал в трубку Ставрос. — Если вы пожелаете встретиться и лично убедиться…
Комиссар Спанос нахмурился, и у Ставроса сразу отнялся язык.
— В этом нет необходимости, — отчетливо произнес женский голос. — Благодарим вас, господин Загурас, за чрезвычайно ценную информацию.
В трубке щелкнуло.
— Идиот! — зарычал Спанос, забирая у Ставроса трубку. От его добродушия не осталось и следа. — Так-то мы и без тебя могли сделать! Кто тебя просил забегать вперед?
Ставрос съежился и втянул маленькую лысоватую голову в плечи. Но комиссар тут же смягчился.
— Ладно, ничего, — пробурчал он. — Все равно их на этом не проведешь.
Он снисходительно взглянул на Ставроса.
— Но зато теперь у тебя есть доказательства, а? — сказал он, подмигнув, и захохотал. — Молодец, парень, далеко пойдешь! Так и надо: никому не давай перейти себе дорогу.
— Прошу прощения, — проговорил Ставрос, — значит, это я разговаривал с подпольщиками?
Комиссар захохотал еще громче.
— С подпольщиками? Ну, милый мой, если бы я мог вот так запросто позвонить подпольщикам по телефону, я не стал бы тратить время на разговоры с такими олухами, как ты. Ну, ступай, не смеши меня, ступай, ты свое дело сделал.
Ставрос поднялся.
— А звонил ты в редакцию газеты «Проодевтики аллаги» — вполне легальной, разрешенной властями. Так что ничего противозаконного ты не совершил. Слыхал о такой газете?
— Так точно. Левая газета.
— Правильно, иди. И если в поведении Загураса тебе что-то покажется подозрительным… да ты и сам сообразишь. Парень толковый.
Ставрос вышел на улицу, покрутил головой. «Ведь надо же, черти, — подумал он с нежностью и благодарностью, оглянувшись на темное здание Центральной асфалии, — все-то они знают, ничего-то от них не скроешь. Ну, хитрецы здесь сидят, ну, пройдохи!» Смысл звонка ночному редактору только теперь стал открываться Ставросу…
А в редакции газеты «Проодевтики аллаги» в это время происходил такой разговор:
— Кто-то звонил, Ольга? Что-нибудь экстренное?
— Нет, товарищ Кофидис, — ответила дежурная, скомкав бумажку с записью. — Обыкновенная провокация.
Кофидис зорко взглянул на Ольгу, подошел к ней и, мягко, но настойчиво разжав ее пальцы, отобрал бумажку. Развернул, прочитал.
— А почему вы решили, что провокация?
— Так, — Ольга пожала плечами, — по тону, по паузам. Не в первый раз. Встретиться предлагали.
— И все-таки не мешает проверить. Дело-то очень уж горячее! Вот вы бумажку смяли, а мне она пальцы жжет.
Кофидис сбегал куда-то наверх, вернулся хмурый.
— М-да… Старший надзиратель там Мелидис, а не Загурас, вот ведь какое дело.
— Я же сказала вам: провокация. У меня на этих субчиков чутье.
Читать дальше