Андрей Дугинец - Боевое задание

И только когда совсем стемнело и выплыли на широкую тихую речку, Коля передал шест Саше. Тот попробовал опираться шестом в неглубокое прибрежное дно. Лодка сразу начала так рыскать из стороны в сторону, что пришлось сесть и махать шестом, как двухлопастным байдарочным веслом. Намного медленней, чем у Коли, но все же лодка двигалась вперед.

— Пожуй хлеба и поспи, — понимая, что Коля скоро все-таки заберет шест, сказал Саша, — отдохни.

Коля решил отдохнуть до рассвета и вскоре уснул рядом с сестренкой, согревая ее своим теплом.

«Вот они и вместе, — радовался за них партизан, — скорей бы все этого дождались!..» — и он стал грести сильней, будто бы только от быстроты хода его лодки сейчас зависело приближение того радостного времени, когда все люди, разбросанные войной, будут вместе, как эти вот брат и сестра.

Партизаны «Варяга» еще при первой встрече с Колей восприняли горе подростка как свое. Каждому хотелось помочь мальчишке отыскать сестру или хотя бы как-то облегчить ее участь. В судьбе Веры они видели судьбы всех юношей и девушек на оккупированной территории. Любой партизан, не задумываясь, пошел бы на самую рискованную операцию ради спасения тех, кого фашисты угоняли в рабство. Все это было так. Но когда вернувшийся с боевого задания Моряк услышал, что Коля ушел в деревню, чтобы узнать о судьбе сестры, он не мог простить радисту, оставшемуся старшим, что отпустил мальчишку, да еще с Сашей Реутовым, совершенно невоенным парнем.

— Значит, ушел четыре дня назад? — уточнял командир. — Во сколько?

— На рассвете, — глухо отвечал Володя, мысленно проклиная себя.

— Двадцать километров за четыре дня? И ты веришь в их благополучное возвращение?

— Да уже мало верю.

— Ладо немедленно посылать в разведку. А кого? Все, кроме меня, ранены.

— Что, в Пинске ничего не удалось сделать? — не надеясь на ответ, спросил Володя.

— Пинск укреплен и переполнен войсками так, будто гитлеровцы не собираются дальше отступать. Но все-таки два бронекатера мы пустили на дно… На том и досталось нам по пуле. Передо мной граната разорвалась. Спасла каменная ограда, — отвечал Моряк, смягчая свою раздраженность. — Давай перевяжем ребят. Посмотрим, кто из них сможет отправиться со мною.

— Пойду я, — категорически заявил Володя.

— Это невозможно. Единственному в отряде радисту нельзя уходить на разведку!

Раны трех партизан оказались непростыми, к тому же были загрязнены при перевязке в темноте. Пришлось греть воду, отмывать, заново перебинтовывать. Но, несмотря на занятость, командир не переставал думать о Саше и Коле. В душе все больше укреплялось опасение. Незадачливые разведчики могли попасться в руки фашистов.

Когда закончили перевязку, Моряк сказал радисту:

— Бери свою бандуру и отправляйся навстречу нашим. Они появятся со стороны сарая. Я отвезу тебя на лодке к тому берегу, а там ты все знаешь. Скажи, чтоб до появления моего связного сюда не возвращались.

Володя смутно догадывался, почему его «отселяют». Но противиться приказу он не мог…

Командир сам повез его и еще раз напомнил о связи. А когда вернулся, увидел у берега только что причалившую лодку, из которой выбирались Саша и Коля, бережно поддерживавшие под руки хрупкую девушку.

«Неужели Веру нашли?» — молнией ударила радостная мысль, и мгновенно рассеялась досада на радиста.

Саша Реутов усадил девушку на траву и, оставив при ней Колю, подбежал к командиру и виновато доложил обо всем происшедшем.

— Я понимаю, что нельзя было уходить без разрешения на такое дело, — говорил он тихо, чтоб не услышала спасенная. — Но…

— Хвоста не привели? — спросил Сергей. — Если так, то молчим, чтоб ее не расстраивать. Говоришь, вся в синяках?

— Рассказывала, что этот изверг тиски деревянные придумал. Зажмет ими кожу и крутанет. Только лицо оставил чистым, все надеялся, что она согласится пойти с ним под венец, и пытал так, чтоб люди не увидели потом следов пыток.

— Может, надо было отвезти ее в тот курень, где они жили до встречи с нами? Обеспечить едой. Там она чувствовала бы себя свободней.

— Боюсь, сбежит и погибнет, — возражал Саша. — Она и в дороге, как только очнулась, рвалась назад, чтобы дом своего мучителя подпалить. Просила у меня автомат. Я, говорит, знаю, где их застать всех вместе и переколошматить одной очередью.

— Что она имела в виду?

— В доме одной вдовы собираются полицейские и сынки кулаков. Там их можно запросто накрыть.