Валентин Курицын - В зареве пожара

— Немного. Ну, да это не беда. Судя по выражению Вашего лица, Вы принесли хорошие вести?

— Вы угадали, добрейший дядя Коля! Результаты моей трёхдневной беготни по городу самые положительные… Публика настроена превосходно.

— Проходите же в комнату. Там отдадите официальный, так сказать, отчёт.

Алексей Петрович обменялся с Лордом рукопожатием и присел к столу.

— Ну, выкладывайте, что вы нам принесли, — фамильярно похлопал его по плечу Лорд.

Ремнев порылся в карманах своей потёртой тужурки, нашёл записную книжку и вынул из неё несколько вчетверо сложенных листков.

Хозяин квартиры сосредоточено нахмурился, поправил пенсне и наклонился над столом в позе внимательного ожидания.

— Прежде всего, господа, результаты анкеты, — начал Ремнев. — По отзывам наших, можно надеяться, что в день демонстрации удастся провести забастовку в следующих мастерских и заводах…

Ремнев перечислил места.

— Всё это прекрасно, — серьёзно произнёс Лорд. — Можно ли, однако, рассчитывать, что хотя [бы] часть этих рабочих примкнёт к ядру демонстрации?

Ремнев сделал неуверенный жест рукой, избегая прямого ответа.

— Постойте, товарищи, — вмешался дядя Коля. — Мне кажется, что этот вопрос второстепенный. Ведь уже решено, что мы должны опираться не на кучку распропагандированных рабочих, а, главным образом, на студенчество. Теперь уже отступать поздно. Докладывайте дальше, товарищ.

— Среди железнодорожников вряд ли мы встретим сторонников открытого выступления, так что об них, пожалуй, и толковать нечего… Перевязочные пункты устроим в трёх местах сверх намеченных ранее. Места вполне безопасные; вот адреса.

Дядя Коля записал.

— Итак, значит, через два дня! — широко потянулся всем своим мускулистым, здоровым телом Лорд. — Теперь ещё поговорить с нашим «главнокомандующим» и все приготовления будут закончены.

…На пороге показалась молодая, скромно одетая женщина — жена дяди Коли.

— Я не помешала вам, господа? Вы сейчас будете пить чай?

— Хорошо, принеси самовар, мы здесь сами распорядимся.

— Сделаем маленький перерыв; к этому времени подойдёт товарищ Фриц.

Ремнев вопросительно посмотрел на собеседников.

— Кто это?

— Вы спрашиваете про Фрица? Это приезжий товарищ. Его рекомендуют из Москвы, — пояснил дядя Коля.

— Завтра ты, Алексей, забеги в типографию: поторопи их там с листками.

— Хорошо…

Выпили по два стакана чая.

Лорд нетерпеливо посматривал на часы…

— Звонит кто-то, — заглянула в комнату молодая женщина.

Собеседники переглянулись.

Дядя Коля успокаивающе кивнул головой.

— Это он! Подождите, товарищи, я сейчас вернусь.

…Минут через пять он ввёл в комнату человека, одетого в полукороткое пальто из толстого верблюжьего сукна, сапоги и чёрную папаху.

— Товарищ Фриц, — отрекомендовал его хозяин.

Вновь прибывший молча поздоровался с присутствующими, разделся и сел.

Это был человек выше среднего роста, с гибкой подвижной фигурой. Каждое его движение, каждый жест, казалось, были строго рассчитаны, дышали уверенностью и силой.

Лицо же не представляло из себя ничего особенного: лоб был даже низок и не отличался интеллигентностью. Тонкие прямые губы, жиденькие рыжеватые усики. Взгляд спокойный и самоуверенный. По временам в уголках рта дрожит лёгкая ироническая усмешка.

— Хотите чаю? — предложил дядя Коля.

— Пожалуй, — отозвался гость. Голос у него был низкий, грудной, заметно простуженный.

Лорд отодвинулся немного, чтобы дать ему место около стола.

— Вы быстро сориентировались в незнакомом городе?

Фриц чуть заметно улыбнулся уголками рта.

— Мне ещё днём указали Вашу квартиру.

— Скажите, как Вы пробрались с вокзала: там теперь куча сыщиков. Недавно один из наших поехал на ближайшую деповскую станцию, повёз литературу и провалился.

Фриц пощипал усики и небрежно начал:

— Я приехал ночью с товаро-пассажирским. Багажа у меня почти никакого — один саквояж. Пошёл в город пешком… Здесь в слободке живёт одна старуха, мать моего товарища. Там я и обосновался. Привёз ей письмо от сына. Шпиков я не боюсь.

У него была манера говорить кратко, отрывисто, как бы мимоходом бросая слова.

В том, что он говорил, не чувствовалось ни тени рисовки. Выпив чаю, он набил маленькую трубочку и закурил. Обвёл присутствующих внимательным взглядом серых холодных глаз и, остановившись почему-то на Лорде, спросил, обращаясь прямо к нему: