Вячеслав Курицын: Акварель для Матадора

Вспыхнула и погаснула цифра «13». Створки лифта раскрылися. Матадор нащупал в кармане ствол, сглотнул слюну.

Внизу, на площадке мусоропровода, тусовался огромный негр. Пыхтел, вываливал в неудобный жёлоб всякую дрянь из ведра.

Длинные, обезьяньи руки растерянно опустились. Из лифта посыпали люди в масках и камуфляже.

Негр широко распахнул рот. Шире, чем створки лифта.

Матадор летел над лестничным проёмом. Кованый ботинок описывал полукруг, чтобы впечататься в чёрное лицо, раскрошить тяжёлую челюсть.

Узоры на подошве ботинка напомнили чёрному парню узоры на телах богов в соломенном храме родной деревни.

Ведро упало, яркая банка из-под растворимого супа Campballs скатилась на площадку двенадцатого этажа. Негр влип затылком в трубу, за шиворот потекла струйка крови, белые зубы рассыпались под ногами, как бусы. Алая рана рта что-то булькнула по-нерусски.

— Круто, — выдохнул с восхищением старлей Рундуков. Он всегда завидовал Матадору. Его реакции, силе, умению стрелять из ТТ и метать ножи. Успеху у женщин, широким плечам. Даже шраму на правой щеке.

«Дурак, — подумал Матадор. Сначала про Рундукова, а потом про себя, — чуть не угробил чёрнозадого».

Ещё в полёте, когда левая рука смыкалась на поручне лестницы, а ноги только примерялись, в каком порядке крушить череп чёрного парня, Матадор вспомнил, как погорел год назад Малыш.

Малыш получил год назад похожее задание. Наркодилеры в небольшой квартире шестнадцатиэтажной башни. Пара-тройка лиц некоторой кавказской национальности.

Точно так же Малыш увидал на лестничной площадке человека.

Так же стремительно пустил ему розовую соплю.

Но кавказец, уделанный Малышом, не имел никакого отношения к наркодилерам. Он был в гостях в соседней квартире, пил там чачу, кушал чебурек, пел о Сулико-Мулико. Даже регистрацию имел, злодей. Оказался, вредитель, родственником Президента одной маленькой, а потому особо гордой республики.

— Перец даю на отсечение, — говорил потом Малыш, — бандюк бандюком…

Но героина при любителе чачи не оказалось. Посольство разразилось по-восточному витиеватой нотой: трали-вали, нож в спину дружбе…

Эфэсбэшники обычно отмазывают своих. Законными методами в их деле не обойдёшься. Даже если ценный сотрудник дал маху, его не следует отдавать на растерзание журналюгам и ботаникам из суда присяжных.

Малышу не повезло. Тогдашний премьер как раз кичился компанией за чистоту методов и рядов. Была у него специальная вожжа под хвостом: выборы.

Гордого родственника Малыш приложил о бетон крепко — мозговая травма, извилины все перепутались. Дело дотащили до суда, дали год. Малыш, правда, вышел через два месяца и куда-то исчез…

— Командир, начинай, — махнул рукой старлей. — Три клиента. Ждут вопросов.

Пока Матадор зависал над покорёженным негром, ребята зашли в хату и свинтили остальных. Двух чёрных и одного белого. Стриженого быка в кожаной куртке с татуировкой Храма Христа Спасителя на мохнатой руке. На свинченных надевали наручники Серёга и Славка, два постоянных сотрудника Матадора.

— Прикинь, майор, — Серёга весело пнул в поясницу быка, — кто больше похож на обезьяну? Наш или ихние?

— Заткни фонтан, — бросил Серёге старлей, — иди в подъезд, оттащишь того в машину.

Серёга пошёл помогать врачу Шлейфману траспортировать в фургон негра номер один. Негры номер два и три вопросительно смотрели на Матадора, поняв, что он здесь и есть главный. Матадор, в свою очередь, выбрал из негров того, что посолиднее, в очках, и присел перед ним на корточки.