Яна Матей - Марьяна. Проданная в рабство

— Нет, это не мы. Ваша мать сделала это сама.

— Откуда у нее ножницы?

— Поди узнай…

В этом отвратительном месте никто ничего не знает. Когда я думаю об условиях жизни этих пожилых людей… Зловонный запах вызывает тошноту уже на первом этаже обветшалого здания. Первым делом, заходя в палату моей матери, которую она делит с четырьмя другими женщинами, более или менее старыми, я распыляю дезодорант во всех углах комнаты. Это позор — заставлять жить их в таких условиях. Как можно обращаться со стариками подобным образом в современном обществе? Когда я закончу работать с жертвами секс-трафика, сразу же займусь проблемой пожилых людей в Румынии…

Погруженная в свои мысли, я наконец приезжаю домой. Когда паркуюсь возле своей ограды, внезапно в свете фар вырисовывается чья-то фигура. Это Доина, одна из девочек приюта. Черт! Я о ней совершенно забыла! А ведь она предупредила, что заедет ко мне домой. Сегодня вечером она ожидает звонка из Англии, где через месяц будет свидетельствовать против своего сутенера. Поскольку Доина уже не единственный свидетель судебного процесса, ее попросили еще раз приехать в суд и подтвердить, что речь идет о том же обвиняемом: ей придется повторить судье то, что она говорила два года назад, когда давала свидетельские показания в первый раз. Разумеется, я буду ее сопровождать. Из лондонской полиции должны позвонить сегодня в девять вечера, чтобы обсудить последние детали. Доина очень скрытная, она не хочет, чтобы кто-нибудь в приюте знал об этом. Поэтому у меня ей будет спокойнее…

Сегодня все это совершенно некстати, но ее тревога настолько ощутима, что я мигом забываю о своих мелких проблемах. В гостиной Доина помогает мне накормить малышек, которые, вопреки ожиданию, вдруг оказались голодными. Доина с замкнутым выражением лица ест в полном молчании. Только мы успеваем уложить девочек спать, как звонит телефон. Это английский полицейский. Переводчик, находящийся рядом с ним, переводит его слова. Поэтому я оставляю Доину одну в кабинете на втором этаже. Через двадцать минут она спускается вниз, уже не такая напряженная, как вначале. Улыбаясь, садится на диван и закуривает сигарету. Я безумно устала, но чувствую, что ей нужно выговориться.

— Мне не терпится туда попасть.

— Я знаю. Остался всего месяц. А потом сможешь вздохнуть спокойно. Ты довольна?

— Да…

— Тебе страшно?

— Немного.

— Не волнуйся, я буду с тобой. Адвокат тебя подготовит, и все пройдет хорошо.

Я всегда обращаюсь к своему адвокату с просьбой консультировать девочек, вызываемых в суд в качестве свидетелей. Это стоит недешево, но я не доверяю адвокатам, назначенным судом. Хорошей новостью явилось для меня желание «Ридерз Дайджест» взять на себя все расходы по услугам адвоката на предстоящих процессах. Я лишь сожалею о том, что несмотря на современные технологии, до сих не придумали способа брать свидетельские показания у жертв на расстоянии, например через веб-камеру. Проехать две тысячи километров, чтобы оказаться напротив своих бывших палачей, — удовольствие не из приятных. Судебные разбирательства сопряжены с большой нервной нагрузкой, а жертвы секс-трафика очень уязвимы. Здесь, в безопасной обстановке, это было бы менее травматично. Ну, не будем гневить Бога! Самое главное, что процесс состоится и еще один торговец сядет за решетку.

Уже поздно, мои глаза слипаются. Ласково, но твердо я напоминаю Доине, что ей нужно поторопиться на последний автобус. Завтра я должна купить одежду для Иоаны и Камелии, забежать в газовую компанию, составить рапорт о бегстве Руксандры, заполнить …надцатый запрос на аккредитацию для Министерства труда, о чем меня попросила судья, не знаю из каких соображений, и поговорить с Мируной о ее будущем переводе. Скорее бы выходные! Зарывшись в подушку, я снова, как и каждый вечер, обещаю себе взять отпуск. В последний раз это было в 2003 году, когда я ездила в Сан-Диего, в Соединенные Штаты, к своей подруге Каролине. С тех пор я довольствовалась несколькими выходными просто для того, чтобы отдохнуть, ничего не делая, в шезлонге в моем саду. В глубине души я понимаю, что в этом году мне тоже не удастся поехать в отпуск. С таким объемом работы в приюте я никогда не решусь бросить все и уехать. Борьба с сексуальным рабством идет каждую секунду, а в Румынии мало кто относится к этой проблеме со всей сознательностью. Возможно, однажды я найду человека, который сможет меня заменить?