Яна Матей - Марьяна. Проданная в рабство

За два года пребывания в приюте Николета нарушила почти все правила. Эта красивая брюнетка с колючим взглядом напоминала мне дикую кошку. Когда служба защиты детей направила ее ко мне, ей было пятнадцать лет и она без конца кочевала от матери к бабушке. Ее родители были в разводе. Отец получил право заботиться о ее младших братьях и сестрах, а Николету взяла к себе мать. К несчастью, их отношения не сложились, и девочка постоянно сбегала из дому. Ее мать сама стала жертвой румынского сутенера и несколько месяцев была вынуждена заниматься проституцией в Италии. Отношения дочери и матери вконец испортились. Николета познакомилась с парнем. Тот отправил ее торговать собой на улицу. Это классический случай: торговец пользуется слабостью девушки, чтобы заставлять ее делать все, что ему вздумается. Он стал ее светом в окошке, она была влюблена и боялась его потерять… Думаю, она неосознанно подражала своей матери, старалась походить на нее, чтобы привлечь к себе ее внимание. Когда я в первый раз пригласила Николету в приют, чтобы просто познакомиться с ней, она упорно отрицала:

— Это мой парень, а не сутенер! Он ни к чему меня не принуждает.

Вскоре она вернулась в сопровождении сотрудников службы защиты детей. На этот раз Николета призналась, что ее «парень» заставляет ее спать с другими мужчинами, чтобы «иметь возможность заботиться о ней, покупать ей подарки». В итоге она подписала контракт, так как ее мать, потеряв последнее терпение, выставила дочь из дому. У Николеты просто не оставалось выбора.

Начало было довольно бурным, Николета адаптировалась с трудом. Как и все новички, она принялась испытывать работников коллектива. Эти девочки приходят из среды, где нет ничего святого, с привычкой отвечать насилием на насилие. В то же время их самих грубость пугает. Поэтому они стремятся выяснить, повторится ли такое еще, и когда. Николета сразу начала строить из себя крепкого орешка, пытаясь любой ценой взять власть в свои руки. Однажды вечером она отказалась идти спать. Осыпаемая градом оскорблений, воспитательница с трудом отвела Николету в ее комнату. Через несколько минут девочка включила тревогу, стуча по окну. Теперь и все остальные не могли спать. Противостояние с дежурившей в тот день воспитательницей переросло в настоящую схватку. Остальные девочки, поднявшись с постелей, следили за происходящим, с интересом ожидая, кто одержит верх. Не сумев справиться с Николетой, воспитательница позвала на выручку меня. Я была дома и уже спала, и этот звонок вызвал у меня крайнее неудовольствие. Следовало покончить с этим раз и навсегда.

Перед входом в приют я придала своему лицу гневное и суровое выражение. Перешагнув порог, я сразу бросилась к Николете, оттеснив ее в кухню. Остальные девочки остались сидеть в гостиной. Наши лица находились в нескольких сантиметрах друг от друга; я хотела сломить ее упрямство. Она напряглась от страха, вероятно, ожидая пощечины. Поскольку ее не последовало, Николета расслабилась. Не желая отступать, что означало бы потерять лицо перед остальными, которые слышали все через стенку, она небрежно опустилась на стул и закурила сигарету. Ее авторитет был под угрозой, и ей необходимо было найти какой-то выход. Я не дала ей на это времени. Глядя на нее в упор, я начала резким тоном:

— Ты меня очень разозлила, Николета. Думаешь, мне доставляет удовольствие приезжать сюда среди ночи, чтобы разбираться в твоих капризах принцессы? Что у тебя за проблема?

— Я не хочу спать.

Она ответила почти робко, искоса глядя на меня, чтобы оценить мою реакцию. Поскольку я молчала, она осмелела и повысила голос:

— Я не хочу спать, и никто не может меня заставить пойти в кровать, если я этого не хочу. Я не обязана выполнять ваши приказы! Никто не смеет так со мной разговаривать!

Ее голос перешел на крик: она стремилась показать остальным, что не боится меня, что ее так просто не возьмешь. В тот момент, когда она снова открыла рот, я схватила ее за нос и сжала ноздри. Я сделала это инстинктивно, даже не раздумывая. В ту же секунду обличительная речь Николеты превратилась в гнусавое мычание, заставившее взвыть от хохота аудиторию, которая, прильнув ухом к стене гостиной, внимательно следила за происходящим.

— Ну-ка, теперь посмотрим, сможешь ли ты так разговаривать! — усмехнулась я.

С круглыми от удивления глазами и носом, по-прежнему зажатым между моими пальцами, Николета попыталась продолжить свою речь. Напрасный труд: ее искаженный голос звучал так забавно, что девочки прыснули со смеху еще громче. Глаза Николеты наполнились слезами, она боялась пошевелиться. В этот момент раздался звонок в дверь: по тревожному вызову прибыли работники охранного агентства.