Яна Матей - Марьяна. Проданная в рабство

— Все в порядке, мы едем, но нас несколько километров преследовал какой-то автомобиль.

— Да что вы? А почему он вас преследовал?

— Вам лучше знать! Послушайте, мы скоро прибудем на место. Вы осмотрели окрестности? Нас не ждет никаких сюрпризов?

— Нет-нет, здесь все спокойно.

— Хорошо…

Прибыв в Турну-Северин, я припарковалась на стоянке возле полицейского участка. Таковы порядки: во время дачи свидетельских показаний полиция сопровождает свидетеля до здания суда. Два телохранителя, с которыми я условилась встретиться здесь, уже ждали меня. Оставив их с девочками, я вошла в здание, чтобы известить полицейского о нашем приезде. Выйдя со мной, он не смог скрыть своего недовольства при виде людей в черном.

— Кто эти люди?

— Наши телохранители. Я наняла их для обеспечения нашей защиты.

— Послушайте, Яна, от кого вы собрались защищаться?

— Там видно будет.

Этот полицейский заметно нервничал, что было подозрительно. Внезапно Михаэла, семнадцатилетняя девушка, побледнела.

— Он здесь.

— Кто?

— Торговец из банды. Смотри, на другой стороне улицы.

Полицейский поднял нас на смех:

— Перестаньте! Вам всюду мерещатся торговцы.

Но я отнеслась к происходящему очень серьезно. На этот раз речь шла не о мелких хулиганах, сующих свой нос в приют. У этих людей были связи. Одно их присутствие здесь уже служило доказательством тому, что они были предупреждены. Телохранители запомнили мужчину, на которого указали девочки. Сомкнув ряды, мы направились к зданию суда, куда вошли без всяких препятствий. После того, как были даны показания и мы вышли на улицу, Михаэла произнесла тихим голосом, в котором сквозила тревога:

— Он все еще здесь. Смотри, их уже двое!

Люсия, которая была младше ее на два года, инстинктивно жалась к сестре. Теперь я была действительно встревожена. Вне всякого сомнения, кто-то предупредил этих типов. И они, по всей видимости, не собирались ограничиваться запугиванием на расстоянии. Девочки должны будут приехать сюда еще раз, чтобы выступить на суде: если они передумают, процесс канет в лету. Я поняла, что эти люди с бандитскими физиономиями собираются следовать за нами, чтобы предпринять какие-то действия, когда мы выедем за город. Такие вещи происходят сплошь и рядом: на свидетелей по дороге нападают мужчины, вынуждая машину остановиться, избивают их, иногда убивают, а сами нападавшие исчезают в неизвестном направлении, и дело благополучно закрывается. Учитывая все обстоятельства, было ясно, что на местную полицию рассчитывать нельзя. Когда мы подходили к моей машине, телохранители вопросительно взглянули на меня.

— Поедем. В конце концов, их всего двое. Попробуем оторваться.

— Вы уверены? Хотите, мы сядем за руль?

— Нет, это мой автомобиль, я знаю его лучше, чем вы.

— О'кей.

Телохранители ни на секунду не спускали глаз с обоих мужчин. Те стояли в нерешительности. Похоже, до них только сейчас дошло, что два здоровяка, сопровождающие нас и вооруженные электрошокерами, не имеют никакого отношения к полиции, как они сначала думали. По их поведению я догадалась, что они взвешивают все «за» и «против» физического вмешательства в этих условиях. Когда я тронулась с места, они сели в свою машину и уехали. Разгневанная, я вздохнула с облегчением, так как очень испугалась за девочек.

И как после этого я могла работать под защитой государства?

В 2007 году в результате европейской интеграции Румынии Национальное агентство по борьбе с человеческим трафиком NAATIP [22] National Agency Against Trafficking in Persons. выделило средства для помощи жертвам сексуального трафика и открытия девяти приютов по всей стране. В это же время агентство создало базу данных, объединяющую всю информацию, касающуюся этих самых жертв: их имя, возраст, адрес, а также координаты их родителей, имя их торговца, процесс, в котором они участвовали и т. д. Целью было предоставление полной информации всем учреждениям, участвующим в борьбе против трафика, чтобы облегчить сотрудничество между различными службами в разных частях Европы. Разумеется, содержимое этой базы данных полностью конфиденциально, и только определенные лица могут иметь к ней доступ. Проблема в том, что этих самых лиц слишком много! Как можно гарантировать конфиденциальность базы данных, если коррупция процветает на всех уровнях?

Я лично встретилась с директором агентства. Он клялся и божился, держа руку на сердце, что данные девочек тщательно охраняются и риск утечки информации равен нулю. Я ответила ему, что он получит подобную информацию, если сама жертва даст мне на это разрешение. Такова политика нашего приюта: я никого не принуждаю говорить и еще меньше — сотрудничать. Ну и что, если я тем самым лишаю себя государственных денег: лучше уж я стану умолять о помощи всех частных спонсоров планеты, чем рисковать жизнью и здоровьем моих подопечных.