Яна Матей - Марьяна. Проданная в рабство

Правительство перешло в атаку 13 июня 1990 года. Ночью один молодой человек скользнул в нашу палатку с испуганным видом.

— Мы окружены полицией!

В это трудно было поверить. Минуту спустя я на велосипеде уже осматривала окрестности. Мне не пришлось ехать далеко: возле здания бывшей коммунистической партии я заметила несколько автобусов, откуда высаживались десятки полицейских, вооруженных до зубов. На площади Романа только что припарковались еще три таких же автобуса. Я вернулась на площадь Университета, чтобы предупредить остальных, которые ждали в палатке.

— Они идут! Мы в ловушке!

Не успела я закончить фразу, как со стороны Национального музея искусств показался отряд людей в униформе и быстро направился в нашу сторону. Другие подходили со стороны американского посольства. Внезапно среди нас началась паника. Все бросились врассыпную. Некоторые инстинктивно побежали к отелю «Континенталь», чтобы укрыться там. Когда мы уже подбегали к зданию, швейцар поспешно закрыл и забаррикадировал изнутри двери. Испугавшись беспорядочной толпы манифестантов, три водителя такси, машины которых уже были заполнены беглецами, также закрыли дверцы. Меня толкнули, прижали к одной из машин. Дверца открылась, кто-то схватил меня за руку и втянул в такси. Я с трудом втиснулась внутрь, там уже сидели пятеро. Водитель рванул с места. Он едва проехал несколько сотен метров, как путь ему преградила стена из вооруженных дубинками полицейских в касках. Шофер быстро развернулся и нырнул в одну из прилегающих улочек, чтобы объехать основные магистрали, заполненные людьми в униформе. Но откуда они взялись? Позже мы узнали, что Иллиеску пригнал шахтеров из долины Жиу, промышленного региона, расположенного на юго-западе Румынии, чтобы восстановить порядок в Бухаресте.

К счастью, мы наконец оказались в безопасности. Ну и страху же натерпелись! Ощутив потребность срочно покурить, я машинально начала искать свою пачку сигарет…

— Моя сумка!

— Что с твоей сумкой?

— Я забыла ее там!

— Где там?

— На площади Университета, я оставила ее в палатке!

Пассажиры машины смотрели на меня, не веря своим ушам. Мужчина, разговаривавший со мной, сказал:

— Только не говори мне, что твои документы лежат в сумке…

— Да… они там.

— Да ты с ума сошла! Ты понимаешь, что тебе теперь нельзя идти домой?

— Почему?

— Потому что полицейские найдут твою сумку и узнают, что ты была там. Теперь у них есть твой адрес. Уже сейчас они наверняка поджидают тебя у дома.

Это было ужасно… Полиция будет меня искать, чтобы посадить в тюрьму! Я сразу же подумала о моем сыне, которого суд при разводе оставил мне. Теперь у меня его отберут… Эту ночь я провела у подруги. На следующее утро я включила телевизор, уверенная, что манифестанты снова вернулись на площадь Университета. К сожалению, все оказалось гораздо серьезнее: были убитые. Наше мирное движение завершилось кровавой расправой. Я позвонила адвокату, который занимался моим разводом, чтобы спросить у него совета. Он подтвердил, что я попала в скверную переделку.

— В законе ясно сказано, Яна, что в случае тюремного наказания решение о попечении автоматически отменяется, Стефана у вас отберут. Вам необходимо уехать. Проблема в том, что полиция контролирует основные выезды из города.

— Что же мне делать?

— У меня есть друг с машиной. Он поможет вам выбраться из города.

— А он сможет отвезти меня к сербской границе?

— Зачем?

— Я попытаюсь перейти ее. Это единственный способ сохранить за собой права на ребенка.

— Он отвезет вас, куда скажете. Вам придется только оплатить бензин.

Мой бывший муж, который работал в городе Турну-Северине, расположенном на границе с Сербией [11] В то время одна из республик Социалистической Федеративной Республики Югославии. , рассказывал мне о румыне, тайно перешедшем границу в этом месте. Это было моим единственным шансом. Конечно, я не собиралась пересекать Дунай вплавь — я была просто неспособна на такой подвиг. На карте отыскала небольшой приток Дуная — Канал Вега: следуя вдоль него, я попаду в Югославию. Мы условились с адвокатом, что его друг дождется темноты и заедет за мной — так было безопаснее. Теперь оставалось предупредить маму, у которой находился мой сын. Я до сих пор слышу ее истеричный голос:

— Но что ты такое натворила? Ко мне приходили полицейские, они искали тебя!

— Успокойся, мама.

— Успокоиться? Да что мне теперь делать?