Фредрик Бакман: Медвежий угол

– Ты мог бы… поехать со мной… – выговорили губы, преодолевая сопротивление сердца.

Он не хотел услышать ответ. Ответа и не последовало. Беньи встал и оделся. Басист сел, зажег сигарету, грустно улыбнулся.

– Ты же можешь уехать. В других местах тоже есть жизнь.

Беньи поцеловал его в волосы.

– Я не такой, как ты.

Когда Беньи ушел, шагнув в последнюю метель этой зимы, и дверь за ним мягко затворилась, басист понял, насколько тот прав. Беньи не похож на него и не похож на местных. Беньи вообще ни на кого не похож. Как можно такого не любить?

Когда в Бьорнстад пришла ночь, Кевин один выбежал на освещенную тропу. Круг за кругом. Пока боль в мышцах не стала больше всего другого, что причиняет боль. Круг, еще один круг, еще круг. Пока адреналин не победит неуверенность, пока злость не одержит верх над унижением. Круг за кругом, круг за кругом.

Сперва он решит, что ему просто показалось. Что это – обманчивая игра теней. На секунду он даже подумает, что от усталости видит галлюцинации. Он замедлит бег, тяжело дыша. Рукавом вытрет пот с лица. И только тогда увидит девочку. Ружье в ее руках. Смерть в ее глазах.

Он слышал рассказы охотников о том, как ведут себя испуганные животные, когда чувствуют, что их жизни угрожает опасность. Но только сейчас он понял, что это значит.

Ана проснулась, посмотрела по сторонам, растерянно и сонно бормоча, потом вскочила, ударившись головой о столик возле кровати. Сдернула одеяло в надежде, что Мая просто спряталась, но наконец поняла, что произошло, и ужас впился в нее, как когти дикого зверя. Она слетела вниз по лестнице, с грохотом спустилась в подвал и кричала с закрытым ртом, будто сосуды один за другим взрывались в ее голове, когда она открыла сейф и увидела, чего там нет.

В сейфе лежала записка. Аккуратным Маиным почерком.

«Счастливой, Ана. Через десять лет я вижу себя счастливой. Тебя тоже».

Через десять лет двадцатипятилетняя женщина в большом городе далеко отсюда пройдет по парковке перед торговым центром. Торговый центр находится рядом с ледовым дворцом, но она даже не посмотрит на него, потому что он не имеет никакого отношения к ее жизни. Подойдя к машине, она улыбнется мужу, стоящему с другой стороны. Он поставит пакеты с продуктами в багажник, засмеется, встретившись с ней взглядом. Он тоже не смотрит в сторону ледового дворца, ему это неинтересно. Она на секунду положит подбородок на крышу автомобиля, он сделает то же самое. Они рассмеются, и она подумает, что он – тот, кто ей нужен, тот, о ком она мечтала, он ей идеально подходит. Она беременна. И счастлива. Через десять лет.

На тропе ничто не движется, но там кто-то есть. Кевин видел только контуры, он замедлил бег, но не остановился. Когда Мая вышла на освещенное пространство, он не успел скрыться. Когда он заметил ружье, было слишком поздно. Она остановилась в трех метрах от него, руки спокойны, дыхание ровное и расслабленное. Она ни на секунду не спускала с него глаз, не моргала; когда она велела ему встать на колени, ее голос звучал холодно и безжалостно.

Через десять лет, в большом городе далеко отсюда, над входом в ледовый дворец будет светиться афиша с именем исполнителя. В тот вечер там состоится не хоккейный матч, а концерт. Женщине на парковке не будет до этого никакого дела, она сядет в машину и возьмет мужа за руку. Она не питает никаких иллюзий насчет того, что любовь – это просто, она совершила много ошибок и испытала много боли, ее муж, как она узнает позже, – тоже. Но когда он смотрит на нее, он видит ее сущность, – глубоко внутри, и он, хотя и не идеален, идеально ей подходит.

Кевин стоял на коленях в снегу, кожа немела на морозе, руки дрожали, он опустил голову на снег, но Мая приставила дуло к его лбу и произнесла шепотом:

– Смотри на меня. Я хочу видеть твои глаза, когда буду тебя убивать.

Он заплакал, хотел что-то сказать, но задохнулся, захлебнулся в собственных рыданиях. Губы не слушались. Слюна и сопли капали с подбородка. Когда холодный металл стволов коснулся кожи, в нос ударил аммиачный запах. На тренировочных брюках расплывалось пятно, скоро уже все бедро стало мокрое. От страха он обмочился.

Мая думала, что будет нервничать. Возможно, даже испугается. Но она ничего не чувствовала. План был прост. Она знала, что сегодня Кевин не сможет уснуть, и полагала, что он пойдет бегать. Она не ошиблась, оставалось только дождаться. В прошлый раз она засекала время и точно знала, за сколько он пробегает круг. Знала, где она спрячется. Когда выйдет из темноты. Ружье рассчитано на два выстрела, но она с самого начала знала, что ей хватит одного. Дуло у его лба. После этой ночи все кончится.