Ноэль Хиллиард - Клочок земли

— Давай-ка остановимся да прихватим дюжину бутылочек, а? Херес Джоан любит?

— Лучше не надо, благодарю, — сказала Джоан. — Кепа не пьет.

— Я остановлюсь, а ты можешь купить себе, если хочешь, — сказал Кепа.

Муту пожал плечами.

— Не надо.

Кепа повел брата осматривать ферму. Муту кивал головой и внимательно все оглядывал, вид у него был совсем ошеломленный. Не раз он подумывал о том, чтобы самому приобрести ферму, предпочтительно на общинной земле в долине Матити, но никогда у него не хватало денег и, кроме того, жил он в глуши и не имел возможности обстоятельно заняться этим вопросом. Планы его так никогда и не претворялись в жизнь. Кепа с гордостью указал ему на молодого человека, доившего корову.

— У меня есть работник, который помогает мне на ферме, — сказал он. — Плачу ему хорошее жалованье.

Муту с удивлением покачал головой.

— Да! Ничего не скажешь, дела у тебя идут прекрасно. К тому же, я вижу, он пакеха.

— Да, — гордо выпячивая грудь, сказал Кепа. — На меня работает пакеха.

Они уселись пить чай. На столе лежали накрахмаленные салфетки — этого Муту, кроме как в гостиницах, где он останавливался с бродячими футбольными командами, нигде больше не видел. Он вспоминал с тоской о беспорядке, который царил у него дома в Тураме: грязные запотевшие окна, в доме запахи кухни.

— Раз у вас есть на кого оставить ферму, почему бы вам не приехать погостить ко мне? — сказал он.

Джоан поморщилась.

— Это очень любезно с твоей стороны, Муту, — сказал Кепа. — Но сейчас мне трудно отлучиться с фермы. Прибывает новая партия скота.

Муту проговорил что-то по-маорийски.

Кепа с удивлением уставился на брата:

— Извини?

Муту засмеялся.

— Ты разве не понимаешь по-маорийски?

— Отец никогда нас не учил. Ты ведь знаешь.

— Знаю. Но я изучил наш язык, живя в лесу. Пришлось! Когда работаешь среди маорийцев, нужно понимать, что они говорят, вот и приходится изучать. Ведь всякое может случиться. Ну, например, дерево начнет падать, они крикнут тебе на языке маори, чтобы ты посторонился, значит, нужно понимать их, а то тут тебе и крышка.

Он ухмыльнулся и положил локти на стол.

— Как-то раз пошел я на скачки. Смотрю я на программку и не знаю, на какую лошадь поставить, не могу решить. И тут подходит ко мне один маориец, хлопает меня по руке, подмигивает и говорит: «Текау ма рима!» Никогда я раньше этого парня не видел и думаю себе: «Это хороший совет». И вот я смотрю на программку, ищу лошадь под кличкой Текау. Ничего подобного там нет. И Римы тоже нет. Тогда я решаю, что это жокея, видно, так звать, и ищу жокея, по имени Текау Ма Рима. Ничего похожего. Тогда я думаю, может, это масть лошади или цвет камзола жокея. В конце концов я решил, что это, должно быть, номер. И тут я начал разыскивать какого-нибудь маорийца, чтобы он сказал мне, что такое «текау ма рима». И вот я нахожу одного, и он говорит мне: «Пятнадцатый! У него есть шанс выиграть». Тут я кидаюсь к тотализатору, чтобы сделать ставку, но слишком поздно, на этот заезд ставок больше не принимают. И вот я смотрю на скачки. И пятнадцатый номер приходит первым. И знаете, сколько за него выдают? Тринадцать фунтов! Тут я решил про себя: нет, уж больше я не попадусь! Нужно знать свой язык, иначе я каждый раз буду терять на этом деньги.

Он было засмеялся, но выражение лица Джоан заставило его сразу замолкнуть.

— Кепа не играет на скачках, — сказала она.

Вечер в гостиной прошел в атмосфере натянутости. Муту сидел в большом жестком кресле, не снимая ботинок, и чувствовал себя очень неуютно. Каждый раз, как он стряхивал пепел с сигареты в металлическую пепельницу, Джоан относила ее на кухню, опорожняла, начищала до блеска и приносила обратно. И хотя Муту редко бывал настроен так бодро и энергично, он все же сказал, что устал с дороги и хочет лечь спать пораньше. Кепа так и не сумел выбрать подходящий момент и намекнуть, что отец будет очень рад повидать Муту и что ему следует завтра же отправиться к нему.

За завтраком Муту сам заговорил об этом. Кепа огорченно покачал головой и предложил отвезти его на машине в город. Муту положил пижаму в чемодан и попрощался с Джоан. Она выразила сожаление, что он не мог погостить у них подольше, и надежду, что он когда-нибудь еще навестит их.

Они поехали в город. Кепа оставил машину на стоянке, и они отправились пешком к автобусной станции. Владелец писчебумажного магазина, вынимая газеты из своего почтового ящика, кивнул Кепе.