Сергей Ионин - Если любишь…

Археологи стояли плотной группой, будто опасаясь солдат, и равнодушно смотрели на своего «шефа» и солдат, выяснявших что-то у палатки. Вальке было неудобно перед ними: пришли с оружием, напугали людей, а если не напугали, то по крайней мере доставили несколько неприятных минут. Лешке тоже было не по себе. Он достал сигарету и отвернулся от ветра — прикурить. В это время Шурик поднял автомат. Заметив это его движение, Пономарев метнулся к Вальке, резко дернул его на себя и отстранился. Валька полетел в ров. Лешка испуганно скорее, чем осознанно, отбросил в сторону сигарету и, присев, крутанулся в сторону, но Пономарев, видимо, был опытен, он успел схватить Лешку за плечо, затрещали нитки, и в руках у «лжеархеолога» остался погон. Лешка потерял равновесие и упал. Сверху на него упал Пономарев и закричал толстяку с Карманом:

— Помогите шефу!

Владимир Федорович едва увидел, как Пономарев столкнул Вальку в ров, пробормотал: «Идиот», схватил горсть песку, бросил в лицо Шурику и толкнул сидящего на корточках Ивана.

— Руки вверх! — ничего не видя, закричал Шурик, но в это время его сбил с ног Карман.

На Ивана навалились Владимир Федорович и толстяк.

Пономарев был намного здоровее Лешки, но Лешка сопротивлялся изо всех сил, стараясь сбросить с себя противника.

— Рыжий! Рыжий! Заводи машину! — кричал кто-то из мнимых археологов.

Иван, отбиваясь от толстяка и «шефа», все-таки успел заметить, что из палатки кто-то выскочил и побежал к машине.

— У, гады… ну, паразиты… — пыхтел Корин.

Владимир Федорович, несмотря на свою интеллигентскую внешность, был крепким и сильным, а толстяк старался наваливаться своим весом, и это было хуже всего, потому что автомат был у Ивана на груди и рожок его давил в горло.

— Задушишь, дурак! — Владимир Федорович оттолкнул толстяка. — Тише, уходить без крови. Достань веревку из палатки.

— Какую? Какую веревку?! — испуганно пищал толстяк.

— Веревку, говорю… — все-таки шефу тяжело было справиться с молодым солдатом. — Веревку тащи, свяжем!..

— Какую, какую?!

— Шеф, дай-ка я его в висок, в висок! — Карман бегал вокруг и норовил пнуть Ивана в голову.

— Брысь! — отмахнулся «шеф», но Карман все-таки изловчился и пнул. У Ивана в глазах поплыли круги, разноцветные, как радуга, и необыкновенно яркие, будто смотришь на солнце. И он потерял сознание.

Валька прислонил автомат к стенке рва и пытался по нему вылезти наверх. Он слышал крики, стоны ребят, но помочь ничем не мог.

Наконец ему удалось дотянуться до края рва, и он уже было оттолкнулся, чтобы навалиться грудью на край ямы и вылезти, как на голову ему скатился Шурик. Бочкин ничего не видел. Свалившись в яму, он схватил Лыкова за горло, но Валька оттолкнул его:

— Ты что, рехнулся?

— Ты, Валька? — Бочкин отполз в сторону, как-то странно загребая левой ногой. — Я, кажется, ногу сломал. И ничего не вижу.

Валька помог Шурику сесть, вытянул его левую ногу и достал платочек:

— Протри глаза…

— Ага, — Шурик взял платочек и приложил к глазам. — Как больно, а Валька…

Пономарев, оседлав Лешку, бил его по лицу сжатыми воедино кулаками. И Барков уже почувствовал, что сознание начинает ускользать, когда над ними загремел голос Владимира Федоровича:

— Хватит, Седой, убьешь! Уходим!

Сразу стало легче. Лешка покрутил головой. И тут он услышал, как взревел двигатель машины. «А ведь и вправду уходят!» — пронеслось в голове. Он перевернулся на живот и, стянув с плеча автомат, прицелился в ноги «археологов», садящихся в расчехленный бежевого цвета «Москвич». Он помнил, что у него в рожке холостые патроны, и надеялся только лишь напугать бандитов, ошеломить, задержать их хоть на несколько минут.

И действительно, когда заработал автомат, Карман с толстяком упали на землю и поползли в разные стороны.

Пономарев-Седой пнул ползущего Кармана:

— Куда, дурак, у них же холостые патроны! В машину!

— Убьют! — орал толстяк. — Ох, убьют! Не хочу, все скажу! Не хочу!

— У-у, сявки! — Пономарев прыгнул на заднее сиденье и захлопнул за собой дверцу. «Москвич» рванулся с места, проюзил передним колесом по насыпи возле рва и остановился — заглох мотор. Лешка видел сквозь заднее стекло машины, как бьет по спине шофера Пономарев, как отталкивает его руку Владимир Федорович.

В это время из раскопа появилась голова Вальки. Шурик все-таки встал, опершись на автомат, как на костыль, и приподнял на плечах друга. Лыков выпрыгнул из рва прямо перед «Москвичом» и с ходу прикладом ударил по переднему стеклу. Но в это время «Москвич» рванулся с места, и Валька, нелепо всплеснув руками, полетел назад в раскоп.