Сергей Ионин - Если любишь…

— Тоже мне — командир… — обиделся Шурик и независимо, трусцой побежал к Вальке с Лешкой.

— Центр, центр, центр… вызывает «полюшко-семь», «полюшко-семь»… — Иван залег и, навалившись на барханчик, посматривал в сторону города. — Це… это «полюшко-семь»… в нашем квадрате в районе мертвого города обнаружены люди… «Сколько?» — сказать не могу, видел одного и тот пропал, возможно, люди в раскопах, которые оставили археологи, да, там целые траншеи, я сам видел… бывал… у них машина, марку определить затрудняюсь, кажется, она укрыта чехлом, даже скорее всего — стекла не блестят… зеленая, защитного цвета палатка. Решил: двоих послал в обход, а мы с Бочкиным идем прямо. А может, это археологи, хотя им здесь в это время нечего делать, они говорили, что приедут только следующей весной… Да! Да, вы у завстоловой Яцышина спросите, они при нашей кухне на довольствии стояли, я им воду возил! На десант вроде не похоже, откуда у десанта машина с собой? Ну все, ну да… то есть, конец связи.

Вернулся Шурик, он сел рядом с Иваном, снял сапоги и стал перематывать портянку, ворча:

— Дурью маемся, люди, может, на пикничок выехали, а мы тут заявимся с автоматами, да еще те… с флангов. Есть же люди… стратеги несчастные…

— Хватит тебе ворчать, — разозлился Иван. — Вон с центральной говорят, что, может, это и не десант и с виду обыкновенные люди, только обыкновенным хорошим людям в районе учений делать нечего, сам подумай.

— Ну да?! — Шурик быстро натянул сапог и, забрав у Ивана бинокль, стал разглядывать развалины. — А ведь точно, я сразу подумал: Шурик, это не десант, только вот не догадался, что шпионы.

— При чем тут шпионы?!

— Но-но, теперь мне все ясно. Надо их брать. Черт подери, а ведь это отпуск — десять суток, не считая дороги… Лафа! Приеду домой… Ох!

— Размечтался, — Иван вырвал у Шурика бинокль, повесил себе на шею и встал. — Пошли, разлегся… Шпиономан.

Шли они медленно, во весь рост, чтобы их было видно. Иван рассчитывал, что люди, заметив солдат, засуетятся или, по крайней мере, как-то выдадут себя, и можно будет засечь, сколько их. Пока что, он рассчитывал, их могло быть пять человек, больше легковая машина не вмещает.

Услышав о десанте и группах перехвата, высланных из полка, старшина Яцышин, заведующий столовой, пошел в штаб к начальнику политотдела и выпросился ехать с группами перехвата. Его послали командиром одного из ЗИЛов, в котором было четыре группы. Он вывез свои группы на исходные позиции и, говоря по-военному, устроил свой КП в низине, бывшей когда-то руслом давным-давно пересохшей реки.

Делать ему было нечего, кроме как слушать рацию. Но никаких донесений от групп не поступало, и старшина, сидя на крыле кабины, о чем-то сосредоточенно думал. Шофер его машины Сиднев бессовестно спал, склонясь головой на баранку.

Яцышин хотел было его разбудить, все-таки порядок какой-то должен быть при несении боевой службы, но потом раздумал, и это показалось ему странным. «Старею, что ли, — думал он. — Раньше не утерпел бы, разбудил».

Так сидел старшина на крыле машины и раздумывал, когда в эфир вышел Иван Корин. Старшина внимательно выслушал его переговоры с центральным и, когда Корин отключился, спросил у «центрального», что тот думает предпринять. «Да, ничего», — ответил «центральный» голосом прапорщика Панкова, может, там археологи или отдыхающие. Яцышин выключил рацию, немного подумал и стал будить Сиднева. Конечно, он нарушал инструкцию, решив покинуть свои группы, но что-то ему казалось подозрительным в этих «археологах». Да и надеялся на рацию. В случае чего везде можно было успеть.

Их не заметили. Они подошли к самым раскопам и услышали голоса.

— Не здесь ищем, не здесь… — канючил кто-то. — Надо было заходить правее, там вроде какие-то отметки…

— Отметки… копай, дура, а не то брясну меж шар! Тоже мне — Ферсман и Шлиман!

— Ладно вам собачиться, — третий говорил басом, спокойным и авторитетным. — Карман, ты точно срисовал ихнюю бумагу?

— Ну… — затараторил второй. — Я же говорю, у директора музея… на столе планы лежали… че я, не понимаю ни черта, что ли: тут юг, тут север… Вот и срисовал.

— Смотри, — обладатель баса говорил спокойно, но с нотками в голосе, не предвещавшим Карману ничего хорошего в случае ошибки.

— Хватит! Или вы будете копать, или я кину все и уеду! — у четвертого был интеллигентный голос. — Карман, сходи разбуди Рыжего, и тащите миноискатель.

— Да пусть поспит, Владимир Федорыч, всю ночь дежурил… — возразил Карман, видимо жалея неведомого Рыжего.