Арчибальд Кронин - Три любви

Но у его матери было совершенно иное мнение. Накануне она позвонила ему, а в эту субботу была полна решимости довести начатое до конца, когда сын придет навестить ее. У него вошло в привычку являться по субботам в один и тот же час, но с некоторых пор из-за чрезмерной нагрузки в больничных палатах – Питер называл это адской работой – он то и дело пропускал визиты. Более того, в последнее время Люси мучилась смутными подозрениями. Отчего? Оттого что порой не знала, как вести себя с сыном – он стал скрытным, и она яростно пыталась понять, в чем причина. Но не могла.

Люси боялась признаться себе, насколько сильно скучала по Питеру все эти пять месяцев. Ей было одиноко. Она виделась с ним редко и успокаивала себя тем, что Королевская больница совсем рядом. Часто по вечерам, сидя в темной гостиной и глядя, как на холме ниже здания университета загораются больничные окна, Люси находила сентиментальное утешение в том, что сын близко.

Вот и сейчас, устроившись в кресле, упираясь локтем в подлокотник и обхватив ладонью щеку, она испытывала все то же странное чувство неудовлетворенности и в растерянности морщила лоб. Ее щеки немного округлились, поскольку в последнее время она стала лучше питаться. На ней было опрятное платье из сержа – самодельное платье она давно отдала благодарной миссис Коллинз. Но на лице Люси отражалось беспокойство. Пожалуй, ей и вправду нужно отдохнуть! Она уже договорилась, что возьмет двухнедельный отпуск в начале следующего месяца. И после этого точно уволится со своей службы. Мисс Тинто тонко намекнула ей, что разумно будет перед увольнением взять отпуск в «Хендерсон энд Шоу». Люси едва ли позаботилась бы об этом, поскольку голова ее была занята мыслями о совместном будущем с сыном.

Вдруг раздался звонок. Люси медленно поднялась. Нет, это не Питер, тот, как и раньше, заявлял о своем приходе по-особому. Она вышла в переднюю и закрыла распахнутую настежь дверь в гостиную. В последнее время Люси стала остро ощущать пустоту их дома, и эта пустая квартира, которая хорошо просматривалась от входа, требовала постоянной маскировки. Затем Люси пошла отворять.

На пороге стоял пожилой краснолицый мужчина. Лицо застыло в просительной улыбке: посверкивал золотой зуб, на блестящем носу картошкой появилась рябь мелких морщин. Незваный гость был приземист, одет в пальто из гладкой черной ткани, с отворотами из атласа. Над невысоким воротником нависали складки мощной шеи, на широком галстуке сверкала гранатовая булавка. Рукой, унизанной тремя перстнями, которые врезались в пальцы, неизвестный вертикально держал за среднюю часть тяжелую трость из ротанга с серебряным набалдашником. На голове этого господина красовалась шляпа из каракуля, открывающая уши и по форме напоминающая тюрбан. Чудна́я шляпа придавала коротышке значительность.

– Миссис Мур? – сверля Люси проницательными прищуренными глазками, спросил незнакомец. Улыбка не сходила с его лица.

– Да! – довольно резко ответила она, неприятно пораженная его странным видом.

Он кивнул, как бы в подтверждение собственной сообразительности, потом произнес:

– Имею намерение с вами поговорить.

Пристально посмотрев на него, она воскликнула:

– Что вам угодно? Я вас не знаю.

Он вдруг затрясся, будто от внутреннего смеха, словно сама мысль о том, что они не знают друг друга, была поводом к большому веселью, потом заметил:

– Скоро мы друг друга узнаем, это точно… Точно!

– Что вам надо? – вновь резко спросила она.

Он лукаво опустил веки:

– Я хотел поговорить о вашем сыне.

Она придержала дверь, которую уже собиралась захлопнуть перед ним.

– Так-то лучше! – воскликнул он, вновь улыбнувшись, отчего сморщился его блестящий нос. – Не будьте так строги со мной. Я войду на пару слов.

Поколебавшись, она, почти помимо воли, отступила назад. Имя сына, как волшебный талисман, пропустило гостя в дом.

– В чем дело? – глядя на незнакомца, отрывисто спросила Люси с сильно бьющимся сердцем.

Этот человек своим приходом грубо нарушил ее мечтательное настроение. Наверное, ростовщик или какой-нибудь мошенник, в чьи лапы попался Питер?

Гость сел, расставив ноги, и обеими руками оперся на набалдашник трости.

– Нелегко было вас найти, – наклонившись вперед, приветливо заговорил он. – Ваш мальчик такой сдержанный – по крайней мере, в отношении некоторых вещей. Иногда к нему просто не подступиться. Хотя парнишка отличный. – Мужчина широко улыбнулся. – А какой модник!