Арчибальд Кронин - Три любви

Она была совершенно сбита с толку.

– Что вам угодно? – настаивала она суровым холодным тоном.

– Ну перестаньте же, мэм, – увещевал он. – Не будьте такой чопорной – мы с вами скоро подружимся. – Он с понимающим видом хохотнул, легонько стукнул набалдашником трости по золотому зубу, потом воскликнул: – Моя фамилия Тулли! – Наблюдая за произведенным эффектом, он добавил: – Вам известно это имя – Тулли, ювелир с Элстон-стрит. Это я.

Она изумленно таращилась на него. Смотрела на его булавку для галстука, на перстни, на трость, даже на нелепую шляпу, лежащую на столе рядом с ним. Так, значит, это и есть Тулли – щеголеватый нелепый коротышка, увешанный невыплаченными залогами? Несмотря на изумление, вызванное его появлением в ее доме, она презрительно отрезала:

– Да, я знаю, кто вы такой, – вы не ювелир. Вы ссужаете деньги под залог, и вы владелец трущоб.

Он громко загоготал, колотя тростью по полу.

– Отлично, отлично! – совершенно невозмутимо вскричал он. – Это правда. Люблю прямоту – как мой Джон Джеймсон. – Помолчав, он вытер глаза носовым платком канареечно-желтого цвета. – Да, мне говорили, что вы настоящая фурия, и так оно и есть, Бог свидетель.

– Кто говорил? – яростно вскинулась она.

Он дружелюбно подмигнул ей:

– Ваши друзья из Рэлстона, дорогая моя. Но ни слова об этом! Понимаете, я там живу. У меня прекрасный дом и пара акров земли с великолепным садом – вам стоит приехать и взглянуть на него! – и все это благодаря ростовщичеству и недвижимости. Ха! Ха! Ха!

Он вновь затрясся от смеха над своей шуткой.

Она с усилием взяла себя в руки и уселась за стол прямо напротив него.

– Не соблаговолите ли сказать, чего вы требуете? – сурово спросила она. – Полагаю, мой мальчик попал к вам в лапы. Сколько он вам должен?

От ее слов, а в особенности от их тона, манера его поведения сразу изменилась. Заморгав, он воскликнул:

– Господь с вами, женщина! Нет, я не ростовщик. – Он помолчал. – Ваш мальчик увивается вокруг моей дочери Рози, вот и все.

И Тулли с обиженным видом откинулся на спинку стула, словно ожидая от Люси извинений. Но извинений не последовало. Она была потрясена и, сжав губы, молча смотрела на него. Он первым нарушил паузу:

– Да, он ухаживает за моей девочкой. Боже, какое это прелестное существо! Копия ее покойной матери, которая сейчас вместе с ангелами пребывает на небесах. Моя дочка, моя девочка – отрада моей души. – Он бросил взгляд на бледное застывшее лицо Люси и снисходительно сказал: – Запомните, я ничего не имею против вашего парня. У него ни гроша ломаного нет за душой, но это не важно. У меня много денег. Полно́. Так что к имени моей Рози добавится немалая сумма. А у вашего сына есть должность. Да, он сумел получить прекрасную профессию. Мне он чрезвычайно нравится, несмотря на все его пустозвонство. – Люси вздрогнула, но Тулли как ни в чем не бывало продолжил: – То, чего он добился, многое о нем говорит. У него есть голова на плечах, он знает, что дважды два четыре. Это его сильная сторона.

Люси хранила молчание, сбитая с толку, но сквозь туман противоречивых мыслей пробивались смутные ассоциации, а потом она вдруг вспомнила. Рози! Вечеринка с теннисом! Друзья Евы из Рэлстона. После выпускной церемонии высокая рыжеватая девушка стоит у машины и нервно улыбается. «Не желаете сесть первой, миссис Мур?» И смеющийся голос ее брата: «Питер может сесть к тебе на колени, Рози».

Пугающая догадка пригвоздила ее к месту. Рози Тулли – дочь того проклятого владельца трущоб, на которого она пахала и пахала, собирая несправедливую ренту с бедняков, чтобы он потратил эти деньги на виллу, сад и наряды для своей мерзкой дочери! Люси вздрогнула, но потом сжала губы.

– Есть ли в моем сыне еще что-то положительное? – спросила она со сдержанной горечью.

– Да-да-да, – с готовностью согласился он. – У него правильная вера. Это еще одна положительная сторона. Я не потерплю для моей Рози смешанного брака. Она пойдет только к надлежащему алтарю.

Его вопиющее самодовольство привело ее в бешенство, только усилившееся после его разоблачения.

– Значит, вас все удовлетворяет, – промолвила она твердым, четким голосом, – но что же будет со мной?

– Э-э, что?

– Мой сын знает, что вы сюда пришли?

– Нет, не знает. Это была идея Тулли, то есть моя собственная.

Его шутливый тон переполнил чашу ее терпения.

– Значит, все улажено? – фыркнула она.

– Боже правый, нет, мэм. Предстоит решить еще массу проблем.