Георгий Гулиа - Три повести

— Тебя предают, князь, — начал Темур.

— Кто?

Князь встал и принялся ходить взад и вперед. Он остановился против Темура и еще раз повторил:

— Кто?

— Кучук-эффенди и его люди.

Князь улыбнулся. «Слава богу, — с облегчением подумал он, — а я ждал чего-то ужасного». И, заранее потешаясь над наивностью крестьянина, сказал про себя: «Этот ловкач из кожи лезет, чтобы выслужиться и получить несчастный кусок земли». И Келеш проговорил вслух:

— Ну что ж, Темур из Дала, рассказывай.

Темур выложил все, что знал о Кучуке. А что он знал? След на спине от плети? Это не доказательство. Голоса в лавке? Разве купцу запрещено принимать гостей? А все прочее — это, скорее всего, злоба против турок, давнишняя, накопившаяся в сердце злоба…

— Ладно, — сказал князь, — я подумаю. Спасибо за усердие. Ну, а как быть с твоей просьбой, Темур?

— С какой просьбой?

— А насчет земли и Маршанов?

Темур сообразил, как ответить на эту скрытую насмешку. И он с достоинством проговорил:

— Князь, да перейдут на меня твои болезни, будь осторожней в своих делах. Другой просьбы нет!

Князя не на шутку разозлили эти дерзкие слова. Он закусил губу.

— Батал! — окликнул Келеш царедворца, который, казалось, задремал. — Что все это значит?

— Не знаю, великий князь!

— Эти люди, — Келеш кивнул в сторону Бирама и Темура, — эти люди, если дать им волю, всю торговлю разрушат, оставят нас без товаров, и мы одичаем…

— Возможно, — согласился Батал.

— Если действовать так, как они того желают, надо всех купцов или уничтожить, или…

…или прогнать их! — перебил князя Бирам.

— Послушай! — князь обратился к Баталу. — Ты заодно с ними, что ли?

— Нет, князь, — отрезал Батал, и рыбак чуть не присел от удивления. «Сам нас потянул сюда, сам подстрекал, — подумал рыбак, — а теперь в кусты?»

— Но это еще не все, — сказал Темур. — Нам кажется, что княжичу не следует якшаться с турками после всего того, что случилось.

— Княжичу? Какому княжичу?

— Аслану.

— С какими турками?

— С тем же Кучуком-эффенди.

Келеш повернулся спиной к Темуру. Нос у него хищно заострился, ноздри раздулись.

— Батал, — сказал он жестко, не поворачивая головы к царедворцу, — ты посади этих дураков в тюрьму, а я уж как-нибудь разберусь и в своих делах и в их поступках… Да, да, разберусь!

Бирам с надеждой обратил свои взоры к Баталу, но тот указал рукою на дверь.

— Довольно! — крикнул Батал. — Ступайте!

Темур поплелся из комнаты, словно побитый. Бирам усмехнулся.

— Большое спасибо, — проговорил он насмешливо.

Батал вышел вслед за Бирамом и Темуром и, против обыкновения, яростно хлопнул дверью.

Князь как стоял, так и остался стоять. Он, говоря откровенно, ничего не понимал… «Эти странные посетители… Дерзкие намеки… Странный какой-то Батал… Что бы все это значило?..» — думал Келеш.

В это время скрипнула дверь, ведущая в княжеские покои, и на пороге появилась княгиня. Она пожелала узнать, о чем шел разговор в этот полночный час, когда людям полагается спать.

Это была высокая и стройная женщина лет сорока с красивым смуглым лицом, большими грустными глазами, высоким лбом. На ней было длинное платье. Эту женщину поносили на все лады князья и дворяне. Они не могли простить ей крестьянского происхождения. Ее бранили и в то же время завидовали ей: ее положению, ее благородству, ее уму…

Княгиня поморщилась от табачного дыма, густо затянувшего комнату.

— Очень поздно, — сказала она низким, грудным голосом.

Князь ничего не ответил.

— О чем ты думаешь?

— Мне сказали… — проговорил он с горькой усмешкой. — Короче говоря, крестьянин и рыбак меня пытались восстановить…

— Тебя? Против кого же?

— Как ты думаешь? — князь взял в руки подсвечник и подрезал ножницами фитиль на свече.

— Наверное, против какого-нибудь князя…

— В том-то и дело, что нет. Против купчишки! Против жалкого торгаша!.. Скоро меня натравят на каких-небудь убогих старух.

— Кто же этот купец?

— Кучук-әффенди, — со смехом отвечал князь.

На этот раз, против обыкновения, жена не поддержала его. Келеш удивленно взглянул на супругу.

— Что же, — сказала княгиня, — спасибо им. Сердце у простых людей вещее. Может, это и правда.

— Что правда?! — вскричал князь. — Воевать с купчишками? Только этого недоставало! Или прикажешь запретить торговлю? Одно дело султан, другое — купцы!

— Тебе виднее, — покорно сказала княгиня.

— Но, кроме того, они намекнули еще… — пробормотал князь, но так и не сказал княгине, на что еще намекнули ему.