Максим Макаров - Кадетство.Выбор

Леваков, оглянувшись, достал из-под подушки пакет с деньгами, как и накануне запихнул его в штаны, быстро поправил форму и побежал на построение.

Философ шел вдоль строя и что-то говорил, но Андрей плохо его слушал, поскольку опасался, что недостаточно хорошо закрепил пакет и тот может выпасть при ходьбе. Вдруг Кантемиров остановился совсем рядом с Леваковым и грозно спросил:

— Это еще что такое?

Заметил, что форма топорщится, подумал Андрей и нерешительно поднял глаза. Раздались смешки. Прапорщик стоял напротив Сухомлина и с видимым интересом того рассматривал. Андрей вытянул шею и тоже не удержался от смеха. Все лицо Сухого было в малиновых, крепко присохших к коже, разводах.

— Ага, а вот и второй! — почти радостно воскликнул Кантемиров.

Кадеты, не сговариваясь, повернули головы в другую сторону. Но Трофимов еще раньше обнаружил, что тоже стал моделью для бодиарта, и уже старательно тер щеки и нос, размазывая пасту пуще прежнего.

— Замечательно! — потирая руки, заключил прапорщик. — А то жизнь уже стала казаться мне совсем пресной. Значит, так, летчики-залетчики, художник останется в памяти народа безымянным, или мы все-таки узнаем имя своего героя?

Суворовцы, естественно, молчали. Кантемиров кивнул:

— Хорошо. Тогда — вперед на свежий воздух, навстречу хорошему настроению!

Через пятнадцать минут хорошее настроение было только у прапорщика.

Отбегав десять кругов, суворовцы понуро стояли около турников по пояс голые. И только Андрей оставался одетым, скрывая заветный пакет. Однако Кантемиров немедленно обратил на это внимание:

— А тебе, Леваков, отдельное приглашение нужно?

Андрей замотал головой, но даже не пошевелился. Кантемиров начал терять терпение:

— Мы что, все будем тебя одного ждать?

Неуверенно дотронувшись до штанов, подкоторыми были спрятаны деньги, Андрей замялся. Прапорщик прищурился:

— Ну-ка, что у тебя там?

Отступив, Леваков почти испуганно по смотрел на Кантемирова. Тот, удостоверившись, что его подозрения не беспочвенны, вплотную подошел к суворовцу.

— Показывай.

Андрей не двигался. Кантемиров нетерпеливо переступил с ноги на ногу.

— Суворовец Леваков, а ну показывай, что ты там прячешь. Мы же не будем унижаться до обыска?

Андрей отрицательно покачал головой и медленно вытащил пакет.

Остальные с любопытством следили за его действиями. Кантемиров взял пакет, взвесил его на ладони и спросил:

— Что это, твой первый завтрак?

Красный как рак, Андрей молчал. Тогда прапорщик развернул пакет и присвистнул. Те из кадетов, кто был повыше ростом, а также те, кто стоял на цыпочках, а потому видел то же, что и Кантемиров, последовали его примеру. В пакете были деньги.

Синицын обалдело открыл рот и испуганно посмотрел на Андрея. Но тот никак не отреагировал: так и стоял, не поднимая головы.

Кантемиров завернул деньги обратно и, мельком бросив взгляд на Макса, приказал:

— Вице-сержант Макаров, остаешься за старшего. — Потом он обернулся к Левако-ву: —А ты, банкир, за мной.

Андрей шел за прапорщиком и гадал, куда тот его ведет: к командиру взвода или сразу к полковнику Ноздреву А может, даже к самому начальнику училища.

Но Кантемиров остановился у кабинета майора Василюка. Когда они вошли, прапорщик положил перед командиром взвода па кет и в двух словах объяснил ему ситуацию.

А Леваков тем временем обдумывал свое положение. Отпираться и врать бессмысленно, это ясно. Придется сказать правду — другого выхода нет. Тогда они точно деньги не отнимут.

Поэтому, не успел майор Василюк поднять на Левакова вопросительный взгляд, как Андрей, глубоко вздохнув, выложил ему все. Он рассказал и о матери, и об ее болезни, и об операции, и, наконец, о вчерашнем визите бабушки. Единственное, о чем Андрей умолчал но вполне понятным соображениям, — это о Ромке и о том, как он собирался достать деньги. Закончив, мальчик встал по стойке смирно» и стал ждать, переводя взгляд с прапорщика на майора и обратно.

А те молчали. Они смотрели на Андрея и задумчиво молчали. Леваков даже забеспокоился. Сейчас его из кабинета выпроводят, а денежки между собой поделят. Да нет, не может быть, попытался успокоить он себя. Вроде мужики-то не плохие. Вот майор Ротмистров бы, наверное, взял деньги и не поморщился.

Молчание нарушил командир:

— Андрей, почему ты нам раньше ничего не сказал?

Леваков пожал плечами и невесело заметил, вспомнив соседку, которая не впустила его в квартиру, когда требовалось вызвать «скорую»: