Максим Макаров - Кадетство.Выбор

Синицын-младший поднял на отца спокойный прямой взгляд и ровно, но с чувством произнес:

— Прости, папа, но я тоже уже все решил. Я стану офицером. Несмотря ни на что. Даже если ты против. — Он облизал вдруг пересохшие губы. Но голос его звучал уверенно: — Ты не прав, думая, что я нахожусь здесь только из-за тебя. Теперь уже нет. Повторяю — свой выбор я сделал. А если ты захочешь мне помешать, то больше никогда меня не увидишь.

Имей в виду.

Договорив, Илья повернулся, чтобы уйти. Отец схватил его за руку. В этот момент на КПП вошла морщинистая старушка. И, хотя видно было, что она здесь не впервые, старушка заметно робела. Подойдя к дежурному, она подслеповато прищурилась и спросила:

— Как бы мне Левакова Андрюшу увидеть?

Дежурный поднял голову и уточнил:

— Рота, взвод?

Вырвав у отца руку, Илья вмешался:

— Леваков из моего взвода. Я его сейчас позову.

Старушка оглянулась, кивнула и уселась на скамейку. Синицын уже двинулся к выходу, когда услышал:

— Илья…

Он оглянулся и вопросительно посмотрел на отца. Тот потер лоб и согласно мотнул головой:

— Хорошо, Илья. Я уважаю твое решение.

Синицын-младший улыбнулся.

4.

Левакова он нашел в кабинете самоподготовки. Перед ним лежали раскрытая тетрадь и учебник, а в руках была ручка, но сам Андрей задумчиво смотрел в окно. Решение он принял еще во время урока истории, когда слушал, как Илья защищает декабристов. Какой смысл, думал он, зубрить алгебру, если через неделю его все равно отправят в колонию для несовершеннолетних. Возможно, перед этим он даже снова попадет к той девушке-лейтенанту. Но лучше бы не к ней. Она, наверное, расстроится, что так в нем ошиблась тогда. А жаль, что она не узнает всей правды. Ведь на самом деле Андрей просто совершит поступок. А другие люди, Илья все верно говорил, они не всегда могут реально оценить чужой поступок. Со стороны будет казаться, что Андрей Леваков — вор. Ну и пусть. Зато он сделает то, что считает нужным. Достанет матери деньги на операцию.

И тут Левакова окликнул Синицын. Он сказал, что на КПП его дожидается какая-то пожилая женщина. Бабушка, догадался Андрей.

Странно, что-то она к нему зачастила.

Старушка сидела на том же месте, где оставил ее Илья. Вцепившись обеими руками в сумку, она обеспокоенно оглядывалась и, только заметив Андрея, немного успокоилась.

— Андрюш, я по делу, — почему-то шепотом начала бабушка.

Леваков наклонился к ней и, не дав продолжить, спросил:

— Бабуль, а ты почему рассказала командиру о матери?

Но старушка проигнорировала его вопрос. Еще раз оглянувшись для верности, она извлекла из сумки пакет и буквально впихнула его в руки Андрею.

Тот с удивлением посмотрел на пакет:

— Что это?

Досадливо поморщась, бабушка совсем почти неслышно ответила:

— Тише говори. Это деньги. Андрей едва не закричал:

— Деньги???

Бабушка тут же прикрыла ему рот ладошкой.

— Да говорю же, не кричи. Деньги это.

Я случайно услышала, что тебе очень надо.

Как она могла узнать, поразился Андрей, уставившись на пакет. Но бабушка тут же все разъяснила сама:

— Ты только с Ромкой больше не встречайся. Я сына похоронила, тебя в интернат сдала. Много грехов за мной водится. Дай хоть часть из них искуплю — тебя от тюрьмы уберегу. А с Ромкой свяжешься — туда прямая дорога.

С изумлением глядя на бабушку, Андрей наконец глухо спросил:

— Откуда они у тебя? Старушка отмахнулась:

— Не скажу откуда — боюсь не возьмешь. Андрей немедленно попытался отдать ей деньги обратно:

— Я и так не возьму.

— Возьмешь, — неожиданно упрямо сказала бабушка. — Я перед тобой виновата. Дай мне грех искупить, — вновь повторила она.

Леваков решительно замотал головой:

— Ничего ты передо мной не виновата. Не возьму.

Глянув на внука исподлобья, бабушка вдруг заплакала:

— Возьми, Андрюш, ну пожалуйста. Тебе нельзя с Ромкой связываться, в тюрьму попадешь. — Она вытерла слезы тряпичной ручкой сумки, но глаза мгновенно снова увлажнились. — А я, Андрюш, виновата. Ведь могла же тебя дома оставить, а не оставила. На мать твою злилась, вот и не оставила. Она же сына моего в могилу свела, ну я и решила — пусть тогда и ее сыну плохо будет. — Сделав признание, бабушка избегала смотреть на Андрея. — Но к старости, верно говорят, мудреешь. И о Боге задумываешься. Поэтому я так хотела, чтобы ты с ней помирился. Чтобы у вас все хорошо было. Чтобы совесть свою окаянную успокоить. — И опять нетвердо спросила: — Возьмешь деньги?