Кэтрин Хайд - Когда ты был старше

— Вроде того, что в руке был всего лишь крохотный огонек, а потом он сделался по-настоящему быстрым. Все сгорело и вправду быстро.

Как раз это Бен и поведал мне о своем «сне».

Этот крохотный огонек. У меня в руке. Надо же, как я полностью забыл об этом? Я могу вспомнить все, что угодно. Потом я понял. Это было так очевидно. Это должно быть что-то нужное мне.

— Я могу его увидеть? — спросил я. Или, во всяком случае, кто-то спросил. Должно быть, я. Мичелевски не спрашивал. А больше никого и не было, кто мог бы.

— Сегодня днем мы переведем его в окружную тюрьму. Вам будет нужно позвонить и узнать там, когда разрешены свидания.

Здание больницы было длинным прямоугольником. Длинным с одной стороны и коротким с другой. Когда, выйдя из лифта, я посмотрел в даль коридора, мне показалось, что он протянулся до бесконечности. Словно я мог целый день шагать по нему, да так и не добраться до цели. Когда же я наконец добрался до конца коридора, следуя по номерам палат, то повернул налево (единственно, куда я мог повернуть), и коридор передо мной оказался очень маленьким. В конце находилось что-то вроде обычной приемной, закуток в углу с двумя диванами и двумя лампами.

А там — Назир.

Он стоял, расхаживал, говоря с кем-то по сотовому телефону.

Подняв взгляд, он увидел меня. Я заставил себя пройти дальше. Сделал еще два шага, и Назир с размаху запулил телефоном, который пролетел возле моего уха так близко, что я ощутил дуновение воздуха от него. Если бы я не сделал нырок вправо, мобильник ударил бы меня, как того, я уверен, Назир и желал. Я слышал, как гаджет разлетелся, ударившись в стену за моей спиной, и кто-то, возможно, санитарка, вскрикнула:

— Эй!

Я и не подумал обернуться.

Просто продолжал идти дальше.

— Нервы у тебя крепкие, — произнес Назир. Говорил он со мной тихо. Со сдержанным спокойствием. Это тревожило. Помнится, появилось желание: уж лучше бы кричал. Я и представить себе не мог, насколько быстро мое желание осуществится. — У тебя хватило нервов появиться тут. После учиненного тобой. После того, что твой брат натворил. Сначала ты губишь ее репутацию в этом городе. Потом твой брат пытается убить ее. И ты думаешь, она захочет тебя видеть? И ты думаешь, я позволю тебе пройти туда и увидеться с нею? Одумайся, друг мой.

— Бен никогда не сделал бы ничего во вред Анат.

— Уже сделал! — взревел Назир. Взревел. Иначе о его вспышке и не скажешь. Лев, сидевший в Назире, проснулся. — И я виню в том тебя! Он-то не больше чем дитя! У него разум как у четырехлетнего! Ты несешь ответственность за все, что он делает! Ты должен был своего брата держать на привязи!

Все это время сдерживать громкость своего голоса он и не пытался.

Я стоял под напором его слов и моргал, словно попал под ураган. Что не было особым преувеличением.

Когда он заканчивал свои обличения, появились три сотрудника в белой форме (медсестра и два санитара) попытаться убедить Назира, что нельзя поднимать такой шум в больнице. Но, увидев выражение его лица, они замерли на месте. Даже не пытаясь приблизиться к нему. И я их не виню.

Я слышал, как сестра сказала: «Вызовите охрану».

Назир ее тоже услышал.

— Да, вызовите охрану, — сказал он, — и пусть этого человека выведут вон. Он не член семьи. И не может видеть мою дочь.

— Я ее жених! — закричал я. Пытался рыкнуть как лев. Старался быть сильным, как Назир. Только куда мне! Во мне просто не было мощи его гнева.

— А вот и нет! Никакой ты ей не жених! Ей только тот и тогда жених, когда попросит у меня согласия на брак с ней и я назову его ее женихом!

Я соображал, слышит ли нас Анат, где бы она ни была. В краткие мгновения тишины я вслушивался, силясь расслышать ее, но ничего не услышал. А Назир и не собирался умолкать.

— Я привез сюда Анат, чтоб она была в безопасности. Люди говорили: езжай в маленький американский городок. В маленьком американском городке ты будешь в безопасности. Мне забыли сообщить, что маленькие американские городишки безопасны, только если ты сам маленький американец.

Он смотрел мне прямо в глаза, выпаливая два последних слова.

Я открыл было рот, чтобы заговорить, но тут меня по плечу похлопал охранник.

— Пройдемте со мной, сэр, — произнес моложавый мужчина. Немногим старше меня.

— Не я учиняю беспорядок. Я просто хочу навестить ее.

— Он ей родня, сэр. Вы не родня.

Он взял меня за руку пониже локтя. Словно намеревался выставить меня. Силой выпроводить меня вон. Я стряхнул его руку. Ожесточенно. Настолько ожесточенно, что охранник потянулся за своей дубинкой. Ладонь на нее положил.