Станислав Рудольф - Дальтоник

— У них с мальчиком беда. Златко оперировали плечо…

Пионервожатая посерьезнела.

— Да что ты! Значит, Златко все еще не ходит в школу?

— Нет, и мне сказали в молочной… — Тут Адамцева наклонилась к Иванкиному уху и зашептала: — …что кто-то видел, как Бендова выходила из церкви. А сам Бенда как будто окаменел.

— Значит, у Златко действительно плохи дела… — рассудила Иванка и спросила, была ли у мальчика Адамцева.

— Собираюсь на этих днях, если что-нибудь не помешает. У меня теперь два раза в неделю автошкола, мой просто бесится! А я жду не дождусь, когда выйду на пенсию… Никаких тебе ни собраний, никаких совещаний, не надо повышать квалификацию, живи — не хочу!

— Тш-шш-ш!.. — зашипела на нее Лиеманова и кивнула головой в сторону директора, который, как оказалось, уже заканчивал свое выступление.

Через несколько секунд должен был прозвенеть звонок.

— Товарищ Кутнаерова, — вспомнил директор Ракосник, — зайди пожалуйста ко мне! — И он поблагодарил всех за внимание.

На сегодня все!

Божена Кутнаерова поднялась со своего места и направилась к дверям, где ее ожидал директор. Она так призывно покачивала бедрами, что Милош Лекса, не удержавшись, присвистнул. Ее округлый задик, плотно охваченный юбкой, притягивал взгляды мужчин как магнит.

— Садись, пожалуйста! — Ракосник показал ей на кресло у журнального столика.

Кутнаерова села и, закинув ногу на ногу, терпеливо ждала, пока директор Ян Ракосник закурит и наконец усядется. Они знали друг друга давно, какое-то время вместе преподавали в девятилетке в Свойшицах: Ян Ракосник — опытный педагог, она — робеющая молодая учительница, с глазами, бездонными, как колодец в Чичен-Ица, куда индейские священнослужители из племени майя бросали девственниц в дар своим богам. Молодая учительница очень быстро поняла, что намного приятнее принимать восторги в отношении своего тела, нежели одних только глаз, ибо число утопленников вскоре стало прямо пропорционально безжалостному утоплению девственниц священнослужителями из племени майя. Года через два ее похождения пресек, по крайней мере официально, некий Ярослав Кутнаер, мотогонщик, который в промежутках между соревнованиями и участием в различных аттракционах возглавлял крушетицкий автосервис и занимался ремонтом «шкод» и «вартбургов». Он женился на Боженке с излишней поспешностью. Сделал ей ребенка, чего другим никак не удавалось, и стерег ее, как динго, австралийский дикий пес. И вот через тринадцать лет Ян Ракосник снова встретился с Боженкой в школе, в Крушетицах. Она все еще была опасно хороша собой.

Ян Ракосник опустился наконец на стул визави, оценив строгость ее кофточки, закрывающей шею. Можно, не отвлекаясь, сосредоточить свое внимание на этой пренеприятной истории с ее мальчишкой.

— Ты, вероятно, догадываешься, зачем я тебя вызвал, — начал Ракосник, подумав, что следует, видимо, предложить ей сигарету.

Боженка опустила глаза, уставившись на свои узкие колени, слегка выглядывающие из-под юбки.

— Ты должна что-то делать с Робертом, — продолжал Ракосник, глубоко затянувшись, — на него очень жалуются. Ты знаешь, что произошло в писчебумажном магазине?

Божена кивнула.

— Ведь это же твой сын! Люди возмущаются, что его мать — учительница. Тебе известно, что сказанула некая мамаша Каплиржу на родительском собрании?

Кутнаерова подняла на Ракосника взгляд.

Да, что и говорить, колодец в Чичен-Ица в сравнении с ее глазами, право же, не более чем грязная лужа.

— Ну посоветуй, что мне с ним делать? Уж я луплю его с утра до ночи! Ты думаешь, мне самой приятно слышать жалобы? Одна я с ним не справляюсь! Знаешь, что недавно заявил мне его папаша? Что и он в его возрасте был не лучше. После этого мальчишка просто смеется мне в лицо. — Она достала из кармана голубенький платочек и, вытерев сухие, без слез, глаза, посморкалась. — Руки у мальчика хорошие. За какое бы дело ни взялся — все у него горит в руках…

— Есть в кого! — заметил Ян Ракосник и ободряюще улыбнулся.

— Ты думаешь — в меня?.. — спросила она скептически.

— По крайней мере, что касается твоей работы в школе, безусловно! («А уж в постели, — мелькнуло у него в голове, — там тебе нет равных! Я завидую твоему Ярде, но и жалею его. Плохо, ох, как плохо, если жена красавица! Пусть лучше у наших друзей будут красивые жены».) После каникул переведешь парня в ремесленное?

— Нет. В военную. Может, хоть там его доведут до ума!