Станислав Рудольф - Дальтоник

— И наш мальчик вел бы себя по-другому, будь у него товарищи получше! Вот, к примеру, Кутнаер. Они в один класс ходят. Только про Кутнаера почему-то ничего не говорят! Хотя доложу я вам — это типчик! И все потому, что его матушка в вашей же школе учителка!

— Это ничего не меняет, пани Сегналова!.. — возразил Каплирж.

— Да замолчи ты! — подтолкнул ее локтем муж. Казалось, он еще больше скорчился за партой и теперь напоминал огромного ежа.

— А чего это я стану молчать! — обрушилась на него жена. — Пускай пан учитель тоже знает! Все родители об этом говорят, а школа что? Школа ничего. Потому как стыд и срам на весь город, если вслух скажут, что учителкин сын ворует!

— Ну, ну, тут что-то не так! Вы ошибаетесь! — удивленно протянул Каплирж и машинально взял со стола коробочку с обломками мела, которые ребята не успели после уроков растащить.

— Да нет уж! Все так! Он ворует, спросите в классе! Он то ручку ребятам даст! То копирку! Наш даже новый календарь на будущий год притащил!.. Но я его вместе с этим календарем вытурила! Вот оно как дело-то оборачивается, пан учитель! Почему наших ребят такая учителка воспитывает? Мне это чудно что-то! Я лично ничего против пани Кутнаеровой не имею, только все в толк не возьму, как же она сможет наших воспитать, если со своим не справляется! Разве я не права? — повернулась разъяренная женщина к родителям.

Но никто не поддержал ее. Может, из осторожности, может, от неловкости. То, что они сейчас услышали, было куда как неприятно. Но зачем совать нос не в свое дело? У них тоже дочери и сыновья в девятом классе, классный руководитель скоро должен давать им характеристику, зачем же привлекать к себе внимание!

Именно по этой причине в классе надолго воцарилась тишина. Выдержав паузу, пан учитель Каплирж чрезвычайно спокойно произнес:

— Заверяю вас, пани Сегналова, что я этим вопросом займусь лично!

Женщина завертелась на лавке.

— Очень буду рада! — сказала она.

Учитель перешел к родителям, сидящим за следующей партой. У Ганки Длаболовой, к счастью, все в порядке, нет никаких проблем. И все-таки пан учитель Каплирж подробно говорил с ее отцом и матерью о приближающихся приемных экзаменах в гимназию. Столь же обстоятельно Каплирж побеседовал с остальными.

Около шести вечера Власта Пудилова встретилась в учительской с Лексой. Он надевал короткое пальто, очень похожее на то, которое носит Станя.

— Могу подбросить тебя на машине, если хочешь! — предложила она.

— Нет-нет… у меня еще кой-какие дела в городе, — отказался тот.

Пудилова взяла со стула две продуктовые сумки.

— Ну, желаю! — попрощалась она.

— Привет!.. — крикнул Лекса и распахнул двери, чтобы выпустить ее.

Он постоял несколько минут в пустой учительской, не желая снова столкнуться с ней где-нибудь возле школы, и обошел раз-другой столы. К счастью, никто больше не явился. Видимо, все еще отвечают на вопросы родителей, дают им всевозможные рекомендации, внушают, растолковывают, делая все это охотно, но совершенно без толку…

Решив, что Пудилова уже далеко, Лекса выскочил из учительской.

На улице уже стемнело. Машины, что изредка проезжали мимо, бросали перед собой узкие мигающие снопики света.

Под аркой, у почты, он заметил темную фигурку и еще издалека узнал Нину.

— Умница! — сказал он, подойдя, и взял ее за руку. — Куда пойдем?

— Не знаю… — тихо ответила Нина.

Лексе казалось, что сейчас рядом с ним не Нина, а лишь ее маленькая рука да ароматные волосы. Он мог вдыхать нежный запах, потому что Нина на голову ниже его.

Лекса повел ее по пустынной улице в парк.

Короткие собрания по вторникам, во время большой перемены, директор Ян Ракосник именовал с исключительной меткостью «летучками» (Прскавец же обзывал нецензурными словами). Директор Ракосник появлялся в учительской с небольшим листком, вырванным из блокнота, где были записаны важнейшие задачи на неделю. Летучки проходили большей частью стоя.

Притихшие учителя пытались между глотком кефира, куском хлеба с салом или сигаретой вслушаться в необходимую информацию.

Всей школе надлежит заняться сбором шиповника. Ответственная Дана Марешова. Проследите, чтобы каждый ученик принес не менее полукилограмма плодов.

Трое педагогов к концу года получат премии. Он предлагает товарищ Кутнаерову — за образцовую работу в кружке прикладного искусства, Йозефа Каплиржа — за проявленную инициативу в создании учебных кабинетов и Иванку Раухову — освобожденную пионервожатую. Каждому по 300 крон. Бо́льшими средствами он, директор, не располагает.