Семен Журахович - Кто твой друг

Кто-то позвонил. Софрон Карпович поспешно вышел и вернулся в столовую вместе с профессором Бородаем. Это был высокий тучный мужчина с реденьким седым пушком на голове. В его глазах, казавшихся неестественно маленькими на полном лице, сквозила усталость.

— Вот она, цветущая молодость! — с доброй улыбкой сказал Бородай. — Живое будущее!.. Откровенно говоря, я даже побаиваюсь обращаться к ним просто: Надежда, Юрий. Ибо сегодня студенты, завтра инженеры, а послезавтра — бери выше! — начальники департаментов. У меня уже есть такие примеры. И потом ты, бедный профессор (то есть я!), ходи к ним и выпрашивай какой-нибудь рублишко для своего института.

— Ну, что ж, — солидно произнес Софрон Карпович, — дети должны идти дальше своих родителей. Правда, Юрий?

— Правда, — быстро ответил Юрий. Видно было, что этот разговор ему приятен.

Надя усмехнулась и подпустила шпильку:

— А я знаю одного большого начальника, у которого сын — рядовой учитель. Жуть!..

— Может, он незаконный сын? — очень серьезно спросил профессор.

Надя шепнула Юре: «А мне казалось, что он индюк надутый». Юра нахмурился: «Ну, вот… Знаешь, какая это сила в академии архитектуры и строительства?» «А там надутых индюков не бывает?» — с притворной наивностью спросила Надя. Юра сделал ей знак: «Молчи!» Но Надя не хотела молчать. Ее уже раздражала чрезмерная почтительность, с которой Юра прислушивался к разговору Софрона Карповича и профессора, и она с трудом подавила желание бросить жениху резкое слово.

Через несколько дней Юра, угощая Надю конфетами, осторожно заговорил:

— Сегодня декан остановил меня и сказал: «Вы напрасно поторопились…» Понимаешь, министерство прислало заявку. Между прочим, очень перспективная работа.

Надя посмотрела ему в глаза.

— Ну, что ж… Я поеду одна. — Она произнесла эти слова очень холодно, потому что у нее вдруг похолодело в груди. — А потом…

— Что ты говоришь! — испугался Юра. — Одна!.. Как ты могла подумать? Разумеется, вместе! Просто я хотел с тобой посоветоваться.

— А что предлагает декан?

— Он говорит… это счастливый случай и надо… Но мало ли что он предлагает! — Юра нахмурился и решительно сказал: — Я поблагодарю его за рекомендацию — и все!

— Погоди! Значит, он тебя рекомендовал?

— По-видимому…

— Что значит «по-видимому»?

Юра промолчал, Надя, вглядываясь в его нахмуренное лицо, подумала: «Он от меня что-то скрывает, скрывает».

Она сказала:

— Не знаю, что может делать свежеиспеченный инженер в министерстве? Руководить теми, кто десять — двадцать лет строит дороги? Ну, что ж, может быть, там и в самом деле широкие перспективы. Я поеду одна. А через три года…

Юра не дал ей договорить.

— Три года! А стоит ли терять три года? Ты можешь… Я слышал, что в академии архитектуры и строительства есть вакансия.

— Где это ты слышал? — насторожилась Надя.

— Софрон Карпович говорил с Бородаем, и тот…

— Так, так, — нахмурила брови Надя. — Обо мне без меня… Может быть, сразу академиком меня сделают? Как ты думаешь?

— Не знаю, — растерянно ответил не слишком находчивый Юра.

— А про заявку из министерства отец знает? — спросила Надя.

— Я сказал Софрону Карповичу.

— Погоди! А может быть, он тебе сказал?

Надя пристально смотрела Юре в глаза и видела, что ему нелегко было выдержать ее взгляд. И хотя он его выдержал, не потупился, ей не стало легче.

— Ты пристрастна к отцу.

— Ладно, не буду больше пристрастна, — сдержанно сказала Надя. — А ты знаешь, если полнее расшифровать наше ГРС, это означает: собственная голова, собственные руки, собственное сердце?

Юра вздохнул, как взрослый, когда ему трудно что-нибудь растолковать ребенку.

— Знаешь что, Надюша, — заговорил он рассудительным тоном. — Мы уже не дети. А все это… Девизы, ракеты — это же детская игра. Ради тебя я, конечно, полечу и на ракете, хотя там, говорят, холодно. — Юра заставил себя улыбнуться. — Ты сердишься? Ну, ладно, я полечу даже без скафандра. А хочешь, прицеплю крылья и даже без ракеты полечу. Как тот древний грек, забыл, как его звали.

— И жаль, что забыл, — прервала его деланно шутливую речь Надя. — Жаль… — Она волновалась, но не хотела, чтоб Юра это заметил. — Видишь ли, Юра, одни летают, а другие… Другие и по земле ходят осторожненько, трижды посмотрят, прежде чем поставить ногу, а есть такие, что чуть ли не ползают. Понятно?

— Зачем разводить философию? — примирительно сказал Юра. — Я ведь хотел с тобой посоветоваться. А если ты не согласна, забудем этот разговор — и все.