Яков Ершов - Подростки

— Откуда это у вас?

— Мамино. Еще с папой покупали. В подарок друг другу. Вот и набралось. Хрусталь, броши, бусы. Правда, много? Целый чемодан!

— Закрывай! — строго, каким-то чужим голосом сказал Боря.

Тамара щелкнула замком и присела на кушетку.

— Присядь перед дорогой, — пригласила она.

— Мальчики, кто-нибудь — на помощь! — крикнул из коридора Василий Степанович.

Я бросился на зов и в дверях столкнулся с Марией Сергеевной. Нагруженная сумками, она поторопила:

— Все, все. Спускайтесь скорее.

Василий Степанович заскочил в комнату, схватил чемодан и унес к машине. Тамара заспешила. Она подняла чемодан, стоявший у стенки. Но он показался ей тяжелым, и она передала его Боре, оставив у себя сумку с игрушками. Я взвалил на плечи тяжелый узел, и все начали спускаться вниз.

Василий Степанович в кузове машины принимал вещи, бережно укладывал их, чтобы не побились во время движения. Боря подал в кузов принесенную Тамарой сумку, огляделся. Кажется, все. Он помог Марии Сергеевне и Тамаре залезть в машину. Я забрался в кузов сам. Василий Степанович с коричневым чемоданом устроился в кабине.

— А ты как же, Боря? — крикнула Мария Сергеевна. Она оглянулась: места в грузовике больше не было.

— Не беспокойтесь, — махнул рукой Боря. — Я на автобусе быстрее вас доеду.

Машина тронулась. Боря помахал нам рукой и пошел к подъезду.

Все, что будет рассказано ниже, я узнал от Тамары. Я просил ее изложить события того вечера и следующего утра поподробнее, так как они очень близко касались меня. Я до сих пор не понимаю, почему подозрения, которые пали на Борю, не коснулись меня. Ведь мы были с ним все время вместе. И таскали вещи, и грузили их в машину. Только с последним рейсом я отправился один, без Бори. Он обещал приехать следом на автобусе. Но не приехал. Подождав его немного, я помог Василию Степановичу выгрузить вещи из машины, и он отправил меня домой. Но почему же теперь Василий Степанович обвинил в пропаже одного Борю? Только Борю.

В тот вечер в новой квартире Беловых суетились допоздна. Расставляли мебель, укладывали на свои места вещи. Все трое бегали из комнаты в комнату, спрашивали совета, соглашались или спорили. И каждый про себя думал о Боре. Василий Степанович вслух возмущался, что вот вызвался помогать и до конца слово не сдержал. Теперь приходится двигать тяжелые шкафы одному или утруждать и без того намаявшуюся Марию Сергеевну. Тамара считала, что Боря не пришел из-за Василия Степановича и сердилась на отчима за это, старалась пореже выходить из своей комнаты. В стенном шкафу она отвела специальную полочку для своих старых игрушек и теперь расставляла там их, вынимая из сумки и припоминая, когда какая была куплена и сколько доставила ей радости. Мария Сергеевна высказала мысль, что Боря просто устал. А потом парень он воспитанный, стеснительный. Не захотел мешать им при устройстве на новом месте. Ведь помог же! И на том спасибо. У него и своя семья, и свои дела есть.

Только поздней ночью вспомнил Василий Степанович про коричневый чемодан и про сложенные в нем вещи. Увидел его в коридоре, подхватил на руку и внес в комнату. Хотел было тут же открыть и убрать по своим местам вещи, но Мария Сергеевна отговорила:

— Поздно уже. Никуда не денется он до завтра.

Василий Степанович подумал, что разных предметов в чемодане много, с ними провозишься всю ночь. И, сунув чемодан под кровать, начал готовиться ко сну.

Ночь прошла спокойно. С утра Василий Степанович ушел на работу, наказав Марии Сергеевне глаз с чемодана не спускать и без него не открывать. Только вечером, после ужина, он достал из-под кровати чемодан, открыл его и аж ахнул от изумления. Потом в сердцах стал выбрасывать из него вещи. Полетели на пол Тамарины платья, старая кукла, тетрадки и книжки.

— Что это такое? — кричал Василий Степанович. — Что вы мне подсунули? Где драгоценности? Кольца, брошки, хрусталь?

Мария Сергеевна, обомлев, смотрела на мужа, не в силах вымолвить ни слова.

Василий Степанович бросился в комнату к Тамаре.

— Где чемодан? — вопил он. — Я оставлял его под твоей охраной. Где он?

Тамара только растерянно повела плечами. Придя в себя, она сказала отчиму, что он сам снес чемодан в машину и всю дорогу держал при себе в кабине. Куда же он мог деться? Где-нибудь здесь.

— Да, да, — твердил Василий Степанович, припоминая.

В ярости он перерыл весь дом. Летели на пол простыни, наволочки, платья, чулки и носки. Чемодан не находился. Тамара стояла, прислонившись к косяку комнаты, наблюдая, как беснуется отчим. В таком озлоблении она его еще никогда не видела.