Яков Ершов - Подростки

— Боря! — остановилась она в проходе между столами. — Ты почему не слушаешь?

Он встрепенулся, и взгляд его словно только что вернулся на землю: стал сосредоточенным, напряженным.

— Я слушаю, Ольга Федоровна! Все слушаю.

— Тогда повтори, о чем я говорила.

— Не помню. Что-то об этом… Как его…

Ольга Федоровна сдержала себя, медленно пошла к классной доске.

— Повторяю специально для тебя. И пойми: ты мешаешь работать всему классу.

Она повторяет урок, а я наблюдаю за Борей и убеждаюсь, что мысли его снова где-то далеко от класса, от того, что мы сейчас изучаем. Он опять отключился. Но Ольга Федоровна не решилась еще раз упрекнуть его.

Я тоже не слушаю урок. Не спускаю глаз с Бориса. Нет, нет, не может быть! Что-то несусветное сказала мне о нем Нина. Конечно, его взволновал весь этот переезд. Он волнуется за Тамару. Рядом с ее новым домом строится школа. Не перейдет ли она туда? Вот и все. Отсюда и его рассеянность на уроке.

Тамара тоже поглядывает на Борю. Что-то показывает рукой. Боря качает головой: мол, не понимаю. Тамара отворачивается. Тогда Боря вырывает из тетрадки листок и торопливо, размашисто пишет на нем. Оглянулся, чтобы прикинуть, через кого незаметно передать записку. Увидел меня и бросил. Показал губами: «Передай Тамаре». Я подхватил записку, но Ольга Федоровна уже заметила ее.

— Боря, — сказала она, подходя, — ты опять отвлекаешься. Дайте сюда записку! Вот так. Получишь ее после урока в учительской.

Ольга Федоровна взяла записку и машинально развернула ее. Лицо ее побледнело. Она положила записку на край стола и несколько минут не могла продолжать урок. Только я знал причину этого волнения, так как тоже успел прочитать записку. Боря писал: «Не беспокойся, чемодан у меня».

После урока Ольга Федоровна оставила Борю в классе и долго с ним разговаривала. Любопытствующих мальчишек и девчонок, заглядывавших в дверь, она бесцеремонно выпроваживала.

В коридоре я поджидал Борю. Он вылетел из класса раскрасневшийся, взлохмаченный.

— Боря!

Кажется, он не узнал меня.

— Тамару кто видел?

— Боря!

Только тут глянул он на меня осмысленным взглядом.

— Сережа, ты? Тамару не видел?

Не стал ждать ответа, побежал, расталкивая снующих по коридору учеников, разыскивая как сквозь землю провалившуюся Тамару. Он нашел ее на втором этаже в окружении крикливых мальчишек и девчонок — третьеклассников, над которыми Тамара шефствовала.

— Тамара!

Уже дребезжал звонок, возвещавший о конце перемены, когда Тамара избавилась наконец от своих подопечных, гуськом потянувшихся в класс. Боря подошел к ней.

— Тамара, — взволнованно начал он. — Ты извини, я забыл тебе сказать…

Тамара посмотрела на него взглядом, полным растерянности и недоумения.

— Ой, Боря! — прошептала она и взяла его за руку. — Хорошо, что ты меня отыскал. А то я мучаюсь, не знаю, сказать тебе или нет.

Боря побледнел, брови его дрогнули, сдвигаясь.

— Что случилось? — сдержанно спросил он.

Тамара потащила его к окну, подальше от суетливой ребятни.

— Понимаешь, — глухим шепотом сообщила она. — Чемодан пропал. Тот, с драгоценностями. Мама плачет.

Боря слушал рассеянно. Только на мгновение злая искра сверкнула в его глазах.

— С драгоценностями? — переспросил он. — Не может быть!

— Точно! — уверяла Тамара. — Отчим весь дом перевернул. Не нашел. В милицию звонил. А сегодня с утра туда убежал.

— Ну и пусть, — нахмурился Боря.

— Пусть-то пусть, — еще больше понизила голос Тамара. — Да ведь он на тебя думает. Ой, бежим, — спохватилась она. — На урок опоздаем.

Боря некоторое время торопливо шагал с ней. Потом резко повернулся и побежал по коридору к выходу из школы. В вестибюле он чуть не сшиб с ног пожилого человека в темном костюме и с серой шляпой в руке, поднимавшегося по ступенькам лестницы в сопровождении директора. Расслышал лишь обрывок фразы:

— Действительно у вас мальчишки — дерзкий народ…

Потом я проследил весь путь, по которому прошел Боря, уйдя с урока.

Он бежал изо всех сил. Только перед дверями квартиры тети Груни, к которой мы на днях с ним заходили, позволил себе немного отдышаться. Вошел в комнату внешне спокойным, сосредоточенным. И сразу же бросился к чемодану. Открыл и обомлел: драгоценности…

Первой его мыслью было: отнести сейчас же все обратно. Но потом он подумал: ведь здесь только малая доля того, что должно принадлежать Тамаре. И когда она уйдет из дому (а она уйдет, должна уйти, доколе же терпеть такое унижение!), то отчим ей ничего не даст. А надо ведь хотя бы первое время на что-то существовать. Он долго решал, куда перенести чемодан. Перебрал в памяти всех учеников своего класса. И наконец решил: к Оськину. Только к Оськину.