Виктория Борисова - Ключи от рая

— Проходите, не стесняйтесь! — Глеб чуть отъехал в сторону на своей коляске, пропуская входящих. Хорошо еще, что квартира просторная, а то бы и вовсе не развернуться…

Он с любопытством разглядывал своих гостей. «Да уж, странная компания собралась, ничего не скажешь! Монахиня, бизнесмен, домохозяйка… Маринка, пожалуй, стала еще красивее. Зойка почти не изменилась, только располнела немного. Глаза такие же наивные, и так же хочется назвать ее «зайкой». Но вот Лешка… Совсем другой человек стал. Как будто правда умер и воскрес, чтобы прожить другую, новую жизнь.

Глеб видел, как они отводят глаза, стараясь не смотреть на его безжизненные ноги. Да, конечно, чужое увечье почти всегда вызывает у здорового человека чувство неловкости, даже стыда.

Только Марина, казалось, не замечала этого… В хосписе она, наверное, и не такое видела!

— Прошу к столу!

Глеб сделал широкий приглашающий жест. Дверь в комнату открыта настежь, и стол, накрытый парадной белой скатертью, ждет гостей. По правде говоря, Глеб немножко гордился собой. Кто бы мог подумать, что это так приятно — побыть хоть немного в роли радушного хозяина?

— Ой, может, помочь надо? — спохватилась Зойка. — Принести там чего или порезать…

— Нет-нет, ни в коем случае!

Глеб покачал головой.

На мгновение кольнуло обидное чувство: ну почему каждый считает себя обязанным хоть немножко поопекать беспомощного инвалида? Он сдвинул брови, но уже в следующее мгновение справился с собой — улыбнулся, галантно протянул Зойке руку, словно кавалер на балу — своей даме, и поцеловал пухлую ладошку.

— Спасибо, но… Не сегодня!

Зойка засмущалась, покраснела, и в этот миг всем показалось, что его увечье стало незаметным или, во всяком случае, несущественным.

— Проходите, рассаживайтесь. Все готово, и для всех есть подарки. Зоинька, прошу! То, что рядом, — это тебе.

Молодая женщина несмело опустилась на краешек стула, открыла коробочку и ахнула:

— Какая прелесть! Заяц. Прямо как живой.

— Я рад, что он тебе понравился! Марина, ты сюда.

— Феодора, — тихо поправила она, — сестра Феодора.

— Извини. Леша, это твое место! А я, как хозяин, если позволите, во главе стола.

Все расселись, и лишь один стул остался пустым — место для Влада, которое он никогда уже не сможет занять. Зойка опасливо покосилась на фотографию с черной ленточкой, Феодора торопливо перекрестилась и зашептала что-то, низко опустив голову, отвел глаза Алексей…

Только Глеб казался по-прежнему счастливым и безмятежным.

— Предлагаю выпить за встречу! Леша, разлей вино, пожалуйста… Это испанское, «Таррагона», надеюсь, всем понравится.

Алексей ловко откупорил бутылку, и по комнате поплыл нежный и сладкий запах. Наверное, так пахнет Испания, где в напоенных солнцем долинах зреет виноград… Вино густого медового цвета медленно, с достоинством стекало в бокалы, словно демонстрируя благородство своего происхождения.

— Да, пожалуй, с таким вином надо быть на «вы»! — заметил Алексей, бегло глянув на этикетку.

Подняв руку с бокалом, Глеб выпрямился в своей коляске и даже как будто стал выше ростом.

— Друзья мои! Не могу передать, насколько я рад вас видеть…

Голос его чуть дрогнул.

— Не думал, что мы еще когда-нибудь встретимся.

За окном сияет раннее утро, и небо, омытое вчерашним дождем, кажется таким пронзительно-голубым… Но в комнате, где собрались пятеро молодых людей, было серо и сумрачно. Неизвестно, что именно было тому виной — то ли занавески, не раздернутые до конца, то ли окна на северную сторону… То ли общая атмосфера обреченности, накрывшая их, словно тяжелое предгрозовое облако.

Такие разные, они стали чем-то неуловимо похожи, словно братья и сестры. Бледные лица напряжены, под глазами круги после бессонной ночи… Не сговариваясь, все почему-то уселись рядом на узком и неудобном диванчике, и только Глеб все ходил взад-вперед, мерил комнату широкими шагами, словно не мог усидеть на месте.

— Ну, в общих чертах все ясно… Если кто передумал — еще не поздно отказаться.

Все молчали. Только Зойка вздрогнула, словно ее внезапно разбудили. Лишь теперь до нее дошло, наконец, что все происходит на самом деле, и происходит с ней.