Олдос Хаксли - Монашка к завтраку [сборник]

Поль. Надеюсь, мы сейчас это выясним.

Поль показывает кивком головы влево, что они уже не одни. Из сада выходят Лукреция и Эми. Лукреция держит спутницу за руку и решительно шагает к двум мужчинам. Эми явно страдает от того, что ее так тащат.

Лукреция. Виконт, мисс Тумис хочет, чтобы вы поведали ей о Корреджо.

Эми (чуть испуганно) . Да? Правда?..

Лукреция. И еще (грозно) о Микеланджело. Она большая поклонница искусства.

Эми. Пожалуйста, не стоит утруждаться…

Поль (изящно склонившись) . С радостью. А мисс Тумис в ответ поведает мне о Лонгфелло.

Эми (засияв) . О да, разве вы не любите его «Эванджелину»?

Поль. Конечно, люблю; но с вашей помощью, мисс Тумис, надеюсь, что научусь любить ее сильнее.

Лукреция (обращаясь к Долфину; тот смотрит на Эми, потом на виконта, а потом снова на Эми; его взгляд выдает некоторую обеспокоенность) . Вам, право, нужно взглянуть, как над горами поднимается луна, мистер Долфин. Лучше всего это видно с нижней террасы. Пройдемте?

Долфин (вздрагивает и сжимается) . Но уже довольно прохладно… То есть, по-моему, мне нужно идти, нужно написать письмо.

Лукреция. Но это может подождать до завтра.

Долфин. Нет, правда.

Лукреция. Вы и понятия не имеете, как прекрасна луна.

Долфин. Но я должен…

Лукреция (кладет руку на его рукав и тянет за собой, настойчиво взывая) . Луна, луна…

Поль и Эми молча наблюдают за их уходом.

Поль. Непохоже, чтобы он сильно хотел посмотреть на луну.

Эми. Наверное, он догадывается, что ждет его.

Поль (удивившись) . Как? Неужели все это время вы прекрасно отдавали себе отчет в происходящем?

Эми. В чем именно?

Поль. Я про нашу la belle [149] Красотку (фр.) . Лукрецию.

Эми. Не понимаю. Мне известно лишь то, что она планирует устроить мистеру Долфину нагоняй. Он такой меркантильный. Меня возмутило то, что она рассказала. Еще и интриган! Знаете, в Америке у нас однозначные представления о чести и достоинстве.

Поль. У нас здесь тоже, мисс Тумис.

Эми. А мистер Долфин – исключение. Бог мой, я огорчилась страшно; больше огорчилась, чем разозлилась. Я чрезвычайно признательна синьорине Граттарол.

Поль. Но я недоумеваю, о чем именно идет речь.

Эми. Я и сама сбита с толку. Кто бы мог подумать? Я думала, он такой хороший человек.

Поль. И что он натворил?

Эми. Мисс Граттарол сказала, что это все из-за денег. Она-то знает. Он как раз делал мне предложение, и думаю, что я ответила бы «да». Но тут вошла она, в самый последний момент. Похоже, он хотел на мне жениться только потому, что я так богата. А я ему совершенно безразлична. Мисс Граттарол знает, что он за человек. Кошмар! О боже, я бы о нем такого никогда не подумала.

Поль. Но вы должны простить его, мисс Тумис. Деньги – большой соблазн. Возможно, если бы вы дали ему еще один шанс…

Эми. Исключено.

Поль. Бедняга Долфин! Такой милый молодой человек.

Эми. Я тоже так считала. Но он обманщик.

Поль. Не будьте с ним уж столь суровы. Деньги, наверное, имеют для него большое значение. Это все проблемы воспитания. От того, кто не жил среди традиций нашей почтенной знати, нельзя ожидать такого презрения, почти ненависти к богатству; эта ненависть – признак истинной аристократии. Если его, как и меня, вырастили в старинном зубчатом замке на реке Луаре в окружении призраков своих предков, замке, пропитанном духом крестоносцев и храбрых рыцарей, которые прежде там обитали, если он усвоил, что на самом деле означает «положение обязывает», уж поверьте мне, мисс Тумис, он не мог сделать подобную вещь.

Эми. Я сама едва не ошиблась, месье де Барбазанж.

Поль. Вы даже не представляете, мисс Тумис, как тяжело для человека истинно благородных побуждений свыкнуться с тем фактом, что вы чрезвычайно богаты. Когда я услышал, что ваше состояние – сто миллионов долларов…

Эми. Боюсь, побольше. Двести.

Поль. …хорошо, двести миллионов долларов… это лишь усугубляет ситуацию; я, мисс Тумис, был весьма подавлен. Ведь эти двести миллионов стали преградой, которую потомок крестоносцев и храбрых рыцарей не смог преодолеть. Честь, мисс Тумис, честь не позволила. О, если бы только эти проклятые деньги не стояли на пути… Когда я впервые увидел вас, о да, как взволновал меня тот образ красоты и невинности, хотелось вечность созерцать вас, не отрываясь. Но потом я услышал об этих миллионах. Долфин – счастливчик: для него они не стали помехой. Но хватит, довольно. (Он сдерживает растущую волну эмоций.) Мисс Тумис, дайте бедняге Долфину еще один шанс. Он славный малый в глубине души, и может быть, со временем научится ценить вас ради вас самих и позабудет миллионы, что затуманивают взор.