Олдос Хаксли - Монашка к завтраку [сборник]

Альберто. Но я погибаю быстрее. О, вы и понятия не имеете, что значит страдать. Nur wer die Sehnsucht kennt weiss wass ich leide [142] Кто знал тоску, поймет мои страданья (И. В. Гёте, пер. с нем. Б. Пастернака). . О, Лукреция… (Безудержно рыдает.)

Лукреция (подходит к Альберто. Похлопывает его по плечу и гладит поникшую голову в черных кудрях.) . Будет, будет, мой маленький Бертино. Расскажите, что такое? Не нужно плакать. Ну, хватит, хватит.

Альберто (слезы высыхают, и он трется головой, как кот, который жаждет ласки) . Как я могу вас отблагодарить, Лукреция? Вы же мне как мать.

Лукреция. Я знаю. Это и пугает.

Альберто (падает головой ей на грудь) . Лукреция, я, как измученное дитя, ищу у вас утешения.

Лукреция. Ну что же вы, дружочек! (Она проводит рукой по его волосам, обвивая густые черные завитки вокруг пальцев. От вида Альберто разрывается сердце.)

Альберто (не открывая глаз, с ангельской улыбкой) . О, эта мягкость, вся прелесть материнского инстинкта!

Лукреция (энергично, во внезапном припадке страсти) . Хотите сказать, вся омерзительность? (Она отталкивает его. Голова Альберто вяло покачивается, словно нечто неживое, но затем он взбадривается.) Материнский инстинкт – бррр! – сгубил так много женщин. Вы, мужчины, любите побыть детьми и эксплуатируете нашу сентиментальность во имя собственной похоти. Будьте же мужчиной, Бертино. Или будьте женщиной, в смысле – если сможете.

Альберто (поднимает на нее глаза, полные по-собачьи молчаливого упрека). Лукреция! И вы туда же? Есть ли хоть кто-нибудь, кому я не безразличен? Какой жесточайший удар. Он равносилен смерти. (Он снова предается слезам.)

Лукреция (возвращается в нерешительности, хотя уже собралась уходить) . Бертино, а ну-ка не плачьте. Разве вы не можете вести себя как разумное существо? (Она снова делает вид, что уходит.)

Альберто (сквозь рыдания). И вы, Лукреция! О, мне этого не вынести, не вынести.

Лукреция (в отчаянии возвращаясь) . Но что вы от меня хотите? Почему именно я должна держать вас за руку?

Альберто. Я был лучшего о вас мнения, Лукреция. Дайте мне уйти. Мне ничего не остается, лишь умереть. (Он поднимается на ноги, делает пару шагов и тут же падает на другой стул, не в силах двигаться.)

Лукреция (ее раздирают раздражение и чувство вины) . Так, Бертино, начните вести себя здраво. Ну, будет вам, будет… не нужно плакать. Простите, если вас задела. (Глядя влево, на тропинку по которой ушли Эми и Долфин.) О, проклятье! (Она притопывает ножкой.) Так, Бертино, возьмите себя в руки. (Поднимает его.) Вот, а теперь вам нужно перестать лить слезы. (Выпускает его из рук, и голова Альберто тут же падает на железный стол. Раздается противный глухой удар, который Лукреция вынести не в силах. Она склоняется над ним, гладит по голове, даже целует блестящие кудри.) Ой, простите меня, простите! Я просто чудовище. Но, для начала, что стряслось, Бертино? В чем дело, мальчик мой? Рассказывайте.

Альберто. Никто меня не любит.

Лукреция. Что вы? Мы все к вам нежно привязаны, Бертино мио.

Альберто. Не все. Она сегодня захлопнула у меня перед носом дверь.

Лукреция. Она? Та француженка, о которой вы рассказывали? Луиза, кажется?

Альберто. Да, с золотистыми волосами.

Лукреция. И белоснежными ногами. Я помню, вы видели, как она купалась.

Альберто (прижимая ладонь к сердцу) . О, даже не напоминайте. (Его лицо передергивает судорога.)

Лукреция. И она сбежала, захлопнув перед носом дверь.

Альберто. Прямо перед носом, Лукреция.

Лукреция. Бедняжечка!

Альберто. Мне остается лишь кромешный мрак. И больше ничего.

Лукреция. И что, думаете, дверь закрыта навечно?

Альберто. На веки вечные. Сомнений нет.

Лукреция. А стучать не пробовали? Может статься, в конце концов и откроют, пусть и на щелочку.

Альберто. Что? Предлагаете наставить себе синяков в попытках разбить гранит ее сердца?

Лукреция. Поменьше поэзии, Бертино мио. В любом случае почему бы не попробовать еще разок?

Альберто. Вы вселяете в меня мужество.

Лукреция. Попытка не пытка.

Альберто. Мужество, чтобы жить, чтобы покорять. (Он бьет себя кулаком в грудь.) Я снова чувствую себя мужчиной благодаря вам, Лукреция, моя вдохновительница, моя Муза, моя Эгерия. Мою признательность не выразить словами. (Он целует ее.) По духу я ваш сын. (Он снова ее целует.)

Лукреция. Довольно, хватит. Я не планирую быть матерью, пока, по крайней мере. Поторопитесь, Бертино, я верю, все у вас получится.