Регина Эзера - Их было три

Потом она сходила на ферму. Покормив свиней, убрала в загородках и опять прибежала домой. Матисоне разрешила ей, если понадобится, не приходить до вечера. Гундега надеялась, что не понадобится. Она старалась убедить себя, что не понадобится…

Лиены по-прежнему не было.

Гундега бросилась к опушке,

I напоминали старые какие-нибудь следы. Но дождейжое. п на сухой земле никаких следовздирающий визг сви-коиец она вышла на полянку Ьууты, чтобы покормить вырытой кротом земле заметнлада совсем превратнть-ны. Значит, она проходила здео и не сварена свёкла Сквозь кустарник вели еле зто можно успеть до протоптанные скотиной п гриб сколько раз возвращалась к к п снова кружила по лесу. И вд^час занята нс обычным чащу можжевельника, она, зао в колесе. За все \ва-рень, чуть не упала. И в тог у'к и остаётся иседелап-блестящее. Это был погасший, устала п сердилась. Пн торого отражался теперь солжкрпчать, сорвать злобу, сквозь ветви. Рядом лежала з.

Она лежала на боку под у. Илма просто привиза-зой. Ветви её тихо шелестели в землю кольям. Телёнок тисто-жёлтым листом. И эти ненавистные жн-

щ им только вздумается. ^ немного на кухне, вы-овец у погреба. Ну, ко-,о орудовал так, что — гольдкой в руке Илма бросн-орого вечно чесались бу-жиы были вырасти рога, эрил её и теперь наслаж-'Тлма с криком принялась е. Телёнок, облизываясь, 1ла гоняться за ним по * и смешно. От этой *ла. Наконец, заиы-^ванне, напослс-сопровождал тявканьем, лась на с хо-

Смочив нож в холодной воде, 1°зала края. Затем, взяв тюбик {ышляла, какие узоры больше 'случая. Розы, несомненно, не остаётся тортом, это лакомее должно быть серьёзно, тор-1мяти покойной. Когда умерла \а торт белыми вербными ба- у* тогда была весна, сейчас вер-$на минуту задумалась, потом: овый крем, выходя из тюбика, *квамп. Закончив, Илма ото-^надпись читалась лучше, чехМ

^ио, только по краям торта дзяв тюбик, Илма хотела изо-де пальмовых ветвей, но, к со-1училось, Узор скорее походил

жаивала себя Илма, съедят Гз кондитерской…"

?! торт в фанерный ящик, прикрыла не забрались мыши, и отнесла в помявшись наверх, почувствовала: что-то под->-/

Ну, конечно, из духовки, где запекался телячий окорок, тянулась голубоватая струйка дыма. Проклятые смолистые дрова! Илма поспешно выдернула противень из духовки и, обжигая пальцы, принялась обрезать горелые куски. Только бы подливка не стала горчить!

"Ни в чём мне сегодня не везёт!"

Пока Илма ощипывала гуся, село сдобное тесто.

Пирожки получились с закалом и напоминали старые постолы. А теперь подгорело жаркое.

Из хлева доносился душераздирающий визг свиней, но у Илмы не было и минуты, чтобы покормить их, ведь телячий окорок мог тогда совсем превратиться в уголь. А ведь ещё не мыта и не сварена свёкла для винегрета. Вряд ли всё это можно успеть до обеда…

"Настоящий ад!"

Илме казалось, что она сейчас занята не обычным делом, а вертится, как белка в колосе. За всё хватается, но всё валится из рук и остаётся несделанным. Она ничего не успевала, устала и сердилась. Ни хотелось на кого-нибудь накричать, сорвать злобу, только никого возле не было.

Коров пасти было некому. Илма просто привязала их на полянке к вбитым в землю кольям. Телёнок и овцы остались на свободе. И эти ненавистные животные бродили повсюду, где им только вздумается. Когда Илма, задержавшись немного на кухне, вышла во двор, она заметила овец у погреба. Ну, конечно, на погребе уже кто-то орудовал так, что только грохот стоял! С поварёшкой в руке Илма бросилась туда. Телёнок, у которого вечно чесались бугорки на лбу, откуда должны были вырасти рога, очевидно, боднул дверь, отворил её и теперь наслаждался клюквенным муссом. Илма с криком принялась бить его поварёшкой по спине. Телёнок, облизываясь, выбежал из погреба, и она стала гоняться за ним по двору, сознавая, что это глупо и смешно. От этой мысли она ещё больше рассвирепела. Наконец, запыхавшись, Илма прекратила преследование, напоследок ударив поварёшкой Серко, который сопровождал всю эту кутерьму звонким восторженным тявканьем.