Язмурад Мамедиев - Родная земля

— Ну? — подстегнул его Эмиров.

— Не знаю я, — вздохнул чабан. — Стрельба началась, я отполз, за куст спрятался. Увидел, такое дело, — и наутек. Не знаю, как жив остался.

— Ладно, — сказал Эмиров, поднимаясь, — там разберемся. — И приказал негромко: — По коням.

— А как же я? — обеспокоенно заглянул ему в лицо чабан.

— Поедешь с нами.

Кровавый колодец встретил их тишиной. Вокруг на песке были разбросаны вещи геологов — разбитые приборы, раскиданные образцы пород, распоротые ножами спальные мешки, обгоревшие остатки рации — видимо, ее завернули в палатку, облили керосином и подожгли. Только одинокая юрта чудом уцелела.

Бердыли и Макаров лежали рядом. Лица их были изуродованы, залиты запекшейся кровью, рты забиты песком, глаза выколоты.

Эмиров театрально заскрипел зубами.

— Я из-под земли достану этого предателя Мердана, — проговорил он. — У, продажная собака!

Убитых похоронили с воинскими почестями. Над барханами раскатисто прогремел салют.

— А где же Наташа? — вспомнил Эмиров.

Чабан развел руками.

— Я не знаю… не видел…

По склону бархана, увязая в леске спускался часовой.

— Всадники, товарищ командир! — на бегу крикнул он.

Эмиров вскочил, расстегивая кобуру.

— Приготовиться к бою! — крикнул он. — За мной!

И побежал вверх, к вершине бархана.

Но тревога оказалась напрасной. К колодцу приближалась группа вооруженных колхозников во главе с Батыром.

Батыр увидел Эмирова, широко улыбнулся.

— А мы думали, что за люди? — сказал он, слезая с коня. — Не калтаманы ли?

Эмиров холодно поздоровался, сказал;

— Пойдем-ка в юрту, есть разговор.

Он пропустил Батыра вперед, и войдя следом, молча указал рукой на кошму.

Батыр нагнулся, вытянул правую руку, чтобы опереться, — и в этот момент на него навалились двое, зажали рот. Батыр рванулся было, но ему больно, до хруста в суставах, заломили руки, ловко, умело вытащили из его кобуры наган.

— Тихо, Батыр, тихо, — сказал Эмиров.

Батыр замычал, снова рванулся, но его держали крепко, а кто-то уже стягивал веревками руки за спиной.

— Ты арестован, — сказал Эмиров. — Твой брат Мердан оказался предателем, перешел на сторону врагов. По его вине здесь, на Кровавом колодце, погибли Бердыли и Макаров.

Батыр смотрел на него округлившимися, все еще не понимающими, но уже наполняющимися ужасом глазами. Рука, сжимавшая рот, исчезла. Он дышал шумно, словно поднял непосильную тяжесть. Наконец проглотил застрявший в горле ком, с трудом проговорил:

— Неужели… Бердыли погиб? А Мердан… Мои уши отказываются…

— Перестань, — оборвал его Эмиров. — У тебя еще будет возможность сказать обо всем на суде.

— Я не верю! — выкрикнул Батыр.

Эмиров усмехнулся. Показал на притихшего в темном углу чабана:

— Вот он сам все видел.

Батыр даже не взглянул в ту сторону, понуро опустил голову, тяжело задумался.

Эмиров сказал:

— Вот что. Сейчас ты выйдешь и скажешь своим людям, что тебе надо срочно уезжать. Пусть они вольются в мой отряд и беспрекословно подчиняются воинской дисциплине. Иначе, не разобравшись, они могут поднять шум, а мне не хотелось бы кровопролития. Ты согласен?

В руке у него был наган, — Эмиров как бы забыл его спрятать в кобуру, и Батыр, тупо глядя на тусклые желтые пули в гнездах барабана, кивнул утвердительно.

— Смотри, не делай глупостей, — предупредил Эмиров, вставая. — Ты первый погибнешь, если что.

Батыру помогли подняться, накинули на плечи халат, нахлобучили тельпек.

Красноармейцы и колхозники сидели вперемежку, пили чай, оживленно разговаривали.

— Вай, Батыр, — крикнул кто-то, — садись к нам!

Батыр сделал несколько шагов, остановился.

— Люди, земляки, — сказал он нетвердым, с хрипотцой голосом.

К нему повернулись удивленно. Стало тихо.

— Послушайте, что я скажу. Случилась большая беда. Мой брат Мердан стал предателем, всех нас опозорил и бежал с баями. И я хочу просить вас…

Голос его дрогнул. Среди колхозников пошел легкий шум, кое-кто привстал, напряженно вглядываясь в потемневшее лицо Батыра. Эмиров шагнул к нему, встал рядом, чуть позади.

— …не надо волноваться, будьте мужественными и бдительными. Все вы вольетесь в этот отряд и будете слушаться товарища Эмирова. А мне… Мне надо срочно уехать. — Забывшись, Батыр хотел поднять руку, требуя тишины, но только передернул плечами под чужим халатом и вскинул голову. — Еще раз прошу — сохраняйте спокойствие. Советская власть разберется…