Николай Тобош - Манас. Возвращение в родные земли. Книга третья

Войско из шестисот тысяч аскеров двинулось в сторону юга во главе с Манасом. Проезжая на Аккуле рядом с ханским аулом – крепостью, Манас наблюдал, как разбираются белые юрты. У него екнуло сердце. Возникло чувство, что он бросает на произвол судьбы что-то родное, дорогое сердцу вещество. Он понимал, что это вещество – земля. Земля, где он родился, земля, где он вырос. Дышал воздухом этой земли, пил воду из этой земли. Конечно, она пропиталась в нем через воздух и воду. Она уже в крови, является частицей его тела. Но в его кровотоках течет и кровь предков, которая жаждет воду и воздух родной земли. Только там, только в землях предков он может себя чувствовать хозяином своей земли и наделенным Тенгри счастьем. Она завещана кыргызам предками. Нельзя, чтобы на земле предков хозяйничал кто-то другой, насильно захватив ее, выгоняя отцов и матерей из родных земель.

Сила и мощь его войска отвлекли его от размышлений. Если аскеры будут ехать медленно, ему придется стоять на одном месте три дня и три ночи, чтобы почувствовать, на какую длину растянулось его войско пятирядной шириной. Надо разделить войско на несколько частей, чтобы оно сильно не растягивалось и было управляемо в короткое время. Поручив управление движением войска Кутубию, Манас возвратился в свой аул, где еще разбирались и грузились юрты на верблюдах. Рядом с ним всегда находились, не отрываясь ни на миг, Мажик и Кыргыл, у них тоже было по два помощника, которые всегда следовали за ними на некотором расстоянии. На сопке разговаривали знатные люди ханского аула во главе с баем Жакыпом и Акбалтой. Рядом с баем Жакыпом играли его дети – Абыке, Кобеш от жены Бакдоолет и Кардыгач, родная сестра Манаса. Она смотрела на него с непонятным восхищением.

Когда к ним подъехал Манас на Аккуле, Акбалта высунулся вперед:

– Манас! Мы решили выполнить еще раз жертвоприношение для Тенгри!

– А что? Можно, – согласился Манас. – Раз аксакалы решили, куда я денусь.

– Эй! Чубак! – крикнул Акбалта своему сыну. – Приведи барашку.

Мальчику было уже одиннадцать лет. Но он уже выглядел как юноша лет шестнадцати, высоким, статным и ловким парнем. Привел, вернее, принес он барашка, держа его под мышкой, к своему отцу.

– О-о, Тенгир наш! – Акбалта возвел руки к Вечному Синему Небу. – Наступил день, о котором мы, кыргызы, мечтали полвека! Мы благодарны тебе за все! То, что мы просили тебя, ты для нас все исполнил! Ты нам дал Манаса! Ты нам дал свободу! Ты нам дал силу духа, что мы собираемся на путь в родные земли! Просим на нашем пути твоего покровительства! О-о, Тенгир! Пусть враг на нашем пути будет повержен! Дай нам силы, чтобы нам добраться до наших родных земель Ала-Тоо!

Все аксакалы во главе с Акбалтой поклонились Вечному Синему Небу.

– Чубак уже вырос, Акбалтаава, – Манас обратился к аксакалу. – Почему его не посвящаете в чо-ро?

Манас посмотрел на Чубака, который искусно справлялся с барашком для жертвоприношения.

– Рано ему стать чоро, – сказал Акбалта. – Лучше возьми его коноводом к себе.

– Пусть он станет помощником для Бакай-авы, – решил Манас. – Кстати, где наш «мудрый» дядя?

– Он там с землей непонятные вещи делает, – показал Акбалта в сторону леса. – Колдует, наверное.

– А Кошой-аву тоже не вижу среди вас, – Манас уже направился в сторону леса.

– Он у своих аскеров, – сказал Акбалта вслед Манасу.

Манасу пришлось пройти через маленькую лесную полосу, чтобы встретиться с Бакаем. Проходя лесную полосу, Манас заметил, что на ветках деревьев висят надутые кишки животных в растянутом положении. Видно было, что прежде чем надувать, кишки аккуратно и тщательно промыли водой. «Что за чудеса творит Бакай-ава?» – промелькнул вопрос в мыслях Манаса.

Бакай смотрел на своих ребят, которые занимались на земле делами, что были понятны только им. Одни выкапывали ямы в земле. Другие сжигали дрова внутри ям, где были видны языки пламени от горения дров. Третьи заполняли ямы дровами, где вырывался ввысь белый дым. Было ясно, что заполнение ям дровами происходило после уменьшения пламени горения. Трое ребят закрывали одну яму, где вырывался белый дым, ветвями и землей, чтобы прекратился выход дыма из ямы.