Язмурад Мамедиев - Родная земля

Юрин оживился, спросил с интересом:

— Какую же?

— А вот вроде этой, — кивнул Эмиров на телефон. — Баи решили вредить нам здесь, на месте. Поэтому и нам следует пересмотреть свои планы…

Сергей Николаевич почесал колючую щеку. Но сказать ничего не успел — снова задребезжал телефонный звонок.

— Юрин слушает.

Трубка заверещала чьим-то далеким голосом.

Лицо у Юрина как-то вдруг осунулось, резче обозначились складки у тонких губ, глаза посуровели.

Он слушал молча и все смотрел на Эмирова — ни то удивленно, ни то растерянно.

— Сколько их? — спросил он, перебивая того, кто сыпал словами из трубки. — Ясно. Надо задержать. Соберите всех — коммунистов, комсомольцев, колхозный актив. Мы высылаем оперативную группу. Действуйте.

Рука его с трубкой медленно, очень медленно опускалась к аппарату — Юрин весь целиком был занят только что услышанной новостью и как бы отключился от всего остального.

— Опять? — спросил Эмиров тревожно.

Юрин кивнул.

— Нападение на колхоз "Сынпы гореш". Вооруженная банда. Численность пока не установлена.

Он встал. Эмиров тоже вскочил, вытянулся. Юрин по привычке остановил на нем неподвижный взгляд. Лицо Эмирова выражало готовность к действию, и все же Юрин уловил в нем самодовольство. "Рад, что его прогноз подтверждается. Ладно, посмотрим", — подумал он.

— Я же говорил, — не выдержал Эмиров. — Теперь нам надо не на границу смотреть, а себе за спину. Баи…

— Поживем — увидим, — остановил его Юрин. — А сейчас надо действовать. Поднимайте отряд по тревоге. Я сам поведу людей.

Эмиров круто повернулся и четким шагом направился к двери.

— Одно отделение в полной боевой готовности пусть остается здесь, — сказал ему вслед Юрин.

Через полчаса отряд покинул город.

Эмиров не находил себе места. Открывал папку с делами, но внимание рассеивалось, никак не мог сосредоточиться. Позвонил в тюрьму, уточнил кое-какие данные об арестованных вчера контрабандистах. Снова стал листать подшитые в папке протоколы, свидетельские показания, справки… Но мысли его все время были далеко — там, где сквозь ночь шли на рысях бойцы оперативного отряда. И еще об одном думал он — о тайном…

Спрятав папку в сейф, Эмиров пошел в комнату радиостанции. За столом сидела девушка-радистка с наушниками.

— Ничего нового? — спросил Эмиров.

Девушка молча покачала головой.

— Я прилягу. Если что — разбудите.

Натужно запели под его тяжелым телом пружины старенького продавленного дивана. Только он закрыл глаза, как радистка позвала:

— Товарищ Эмиров.

Он вскочил, подошел, одергивая гимнастерку.

Радистка нервно крутила ручки, подстраиваясь. Потом взяла карандаш, стала быстро писать, — он следил за серыми размашистыми буквами, выползающими из-под ее руки:

"Срочно… Срочно… ЧП… ЧП… Столкновение с басмачами у Кровавого колодца. Столкновение… Убит Бердыли… баями…"

Девушка снова с напряженным лицом стала крутить ручки.

— Слышимость плохая, — прошептала виновато, — ничего не могу понять.

Он сорвал с ее головы наушники, с силой прижал к своим ушам — треск, писк, какое-то бормотанье вырвалось из эфира.

— Ну, что, что? — почти крикнул он. — Почему не слышно?

— Помехи, — сказала девушка и покраснела.

Он швырнул наушники на стол, уже в дверях приказал:

— Слушать эфир! Немедленно докладывать дежурному!

Забежав к себе в кабинет, Эмиров дернул, проверяя, ручку сейфа, плотно надел фуражку и, придерживая рукой тяжелую кобуру, поспешил во двор.

Дежурный услыхал, как возле казармы властно прозвучал его голос:

— Отделение! Слушай мою команду!..

Короткие вечерние сумерки быстро сгущались, наступала тихая летняя ночь. Школьный сторож в последний раз шаркнул метлой по хорошо утоптанной площадке между школой и правлением колхоза и, не спеша, волоча метлу по земле, пошел к сарайчику, где хранился его немудреный инвентарь. Там он проверил, достаточно ли керосина в лампах, протер и без того чистые стекла.

Занятия детей давно окончились, сейчас должны были начать собираться взрослые — слушатели ликбеза. Сторож знал, что первым придет учитель Сары, будет готовить учебные пособия, листать тетрадки с корявыми, неумелыми записями; потом прибежит беспокойный Нурли, у которого всегда множество вопросов к учителю.

Так оно и есть, — из класса донесся ровный голос Сары, объясняющего что-то.

А вот еще кто-то прошел в школу, еще… Полились из распахнутых настежь окон приглушенные голоса. Дети — те кричат, визжат, носятся по площадке; взрослые степенно обсуждают дневные новости, собираясь кучками. До сторожа донеслись отрывки фраз: