Язмурад Мамедиев - Родная земля

Среди женщин Керим увидел жену Мердана с ребенком на руках. Ей, видимо, страшно было смотреть на скачущего во весь опор мужа, и она потупилась, вздрагивая. Это заметила стоявшая рядом Зиба. Засмеявшись и что-то сказав женщине, она взяла ребенка на руки и повернула его личиком к тому месту, где скакали, пыля, всадники. Толпа вдруг замерла, и в наступившей звонкой тишине Керим услышал, как Зиба сказала:

— Мать боится, так хоть ты посмотри — во-он папа!

Толпа снова взревела, и Керим, повернувшись, увидел:

Мердан, нахлестывая своего вороного, прильнув к его гриве, первым приближается к финишу.

— Мерда-а-ан! — во всю силу легких ликующе закричал Керим и замахал сорванным с головы тельпеком.

После небольшого отдыха началась джигитовка. И снова Мердан отличился. Он то на всем скаку бросал вверх тельпек и ловил его, то соскакивал и, чуть коснувшись ногами земли, словно пружиной подброшенный, вновь взлетал в седло, то пролезал под брюхом скачущего коня, то волочился за ним, как убитый, держась лишь в стременах. И каждый раз толпа замирала в испуге, а потом неистово рукоплескала и кричала восторженно. И только жена Мердана не решалась поднять глаза — ей все казалось, что муж сорвется под копыта и останется лежать в пыли с проломленным черепом.

Но Керим уже не глядел в ее сторону. Как завороженный, следил он за каждым движением Мердана, завидуя ему и досадуя на собственную неловкость. Вот если бы он сам мог так же легко, играючи, скакать на лихом коке, чтобы видела Зиба, и восхищалась им, гордилась…

Зиба… Он отыскал ее взглядом в толпе — и снова, в который раз, подивился ее броской, влекущей красоте. Разгоряченная зрелищем, с пылающими щеками, она бурно реагировала на то, что происходило на площади. И Керим с острым ревностным чувством заметил вдруг, что не он один исподволь бросает на Зибу влюбленный взгляд. У него сами собой сжались тяжелые кулаки. Но разве запретишь кому-нибудь любоваться красавицей?..

«Эх, — думал Керим, — если бы я мог, как Мердан, вскочить на вороного коня, помчаться на глазах у изумленной толпы и вскочить ногами на седло, и спрыгнуть на всем скаку, и снова нестись сломя голову по степи!..»

Но скачки уже кончились. Стрелки стали состязаться в меткости глаза и твердости руки. Надо было с пятидесяти шагов попасть в бутылку, которую подбрасывал лежащий в траншее мальчик.

Сверкнув на солнце, взметнулась вверх бутылка. Грохнул выстрел — и она легко упала на песок. Мимо! И снова бутылка летит над землей. Раз! — и звон стекла сливается с эхом выстрела. И опять — дзинь! И опять… Кто это так метко стреляет? Да это Юрин. Смотри-ка, какой мерген [23] Мерген — охотник. . Все пять бутылок вдребезги! Ай, да партийный секретарь!

И смех, и шутки, и одобрительные выкрики крутом…

Только Керим смотрит молча. Столько лет провел в песках, а мергеном не стал. Да и как научишься метко стрелять, если ружье купить не на что?

А праздник идет своим чередом, шумит над поселком. Уже пальваны вышли в круг, приноравливаются один к другому, ждут момента, чтобы бросить противника наземь. Один, отряхиваясь, поднимается, второй…

Мердан в кругу. Кушак повязан слабо, небрежно — вот, мол, кто смелый, хватайся, померимся силами.

Вышел навстречу парень, нагнулся, выставил вперед руки, только собрался рвануть Мердана — да сам неожиданно очутился на земле. Встал, виновато улыбаясь, отошел к своим.

А Мердан ждет нового соперника. Ага, вот этот! Ну, давай… Схватились, пробуя силы. Ого, кажется, здоров! Ну-ну… Замерла толпа. Только слышно, как топчутся борцы, дышат тяжело, с присвистом. Подхватил Мердан парня, приподнял. Но ловок тот — снова крепко встал на ноги. Тогда Мердан пошел на хитрость — чуть ослабил мышцы, словно бы выдыхаться стал. Парень почувствовал это, обрадовался, заспешил, предвкушая победу, — и полетел под ноги Мердану. Раздался одобрительный гул.

— Ай, да Мердан!

— Богатырь!

— Всем пальванам пальван, Мердан!

Кажется и здесь возьмет он приз. Кто же поборет такого сильного и ловкого парня?..

Юрин, увлеченный соревнованием, огляделся, увидел Керима, протиснулся к нему.

— Здравствуй, Керим! Что ж ты не выходишь в круг? Ты, пожалуй, посильнее Мердана!

— Да нет, — смущенно улыбнулся Керим, — какой из меня пальван?

Но Юрин уже тащил его навстречу Мердану. Чабаны узнали его, закричали радостно:

— Давай, давай, Керим! Не робей!

Мердан, прищурясь, осмотрел застеснявшегося соперника, про себя отметил, — какая у него широкая грудь, какие крепкие ладони, но сказал с усмешкой: