Язмурад Мамедиев - Родная земля

— Вы, кажется, монархист? — спросил он.

— Да, — гордо вскинул седую голову доктор, — и считаю, что только императорская твердая рука способна навести в моей многострадальной стране порядок.

"Царь-батюшка тебе нужен, старый хрыч, — подумал Бахрам, наблюдая за доктором. — Прозевали Россию, интеллигентские хлюпики, а теперь хнычут. Только поздно — большевиков вам не спихнуть, тут другие силы нужны…"

— Мы тоже за это, — сказал он вслух. — Но ведь надо трезво оценивать обстановку. Сейчас не восемнадцатый год, внутренние силы рассеяны или уничтожены, Советы все прочнее встают на ноги. Вам следует опираться на мощь зарубежных стран, согласитесь. Иначе большевиков не одолеть.

— О, бедная моя Россия! — доктор театральным жестом прикрыл ладонью глаза. — Разве можно историю повернуть вспять?

— Можно, — жестко сказал Бахрам и пристально посмотрел на притихшего доктора. — В мире зреют, силы, которые сумеют это сделать.

— Вон как, — иронически сказал доктор.

— Если вы читаете газеты, то знаете, что в Германии создана национал-социалистическая партия. И пусть вас не пугает слово "социалистическая" в ее названии. Великие страны помогут ей прочно встать на ноги, и тогда она одним махом разделается с социализмом.

— Война? — быстро спросил доктор.

— А вы против? — вопросом на вопрос ответил Бахрам.

Доктор промолчал, только брови насупил.

— Впрочем, мы люди деловые, политика нам ни к чему, — сказал Бахрам. — Надо делать бизнес, а остальное — ерунда.

Доктор смешно пошевелил усами, и не понять было, смеется он или сердится. Спросил вкрадчиво:

— А позвольте спросить — где тут делать бизнес, на чем? Может быть, на этой поганой зубоврачебной практике? Или на тех обещаниях, которыми кормит меня мистер Девис? Нет уж, благодарю покорно. Всем этим я сыт по горло.

— Вы заговорили стихами, милый доктор, — улыбнулся Бахрам.

— Тут скоро запоешь, — буркнул Капитоныч, — не то что…

— А ведь у меня к вам вполне конкретное предложение, — словно вспомнив, спохватился Бахрам.

— Я слушаю вас, молодой человек, — сказал доктор, делая ударение на последних словах.

Но Бахрам пропустил его намек мимо ушей, — доктор был нужен ему, тут уж не до щепетильности.

— У местных баев, кроме тучных отар, есть еще и золотишко — и немалое, как мне известно.

У доктора под кустистыми бровями вспыхнули глаза.

— Насчет отар мы позаботились, баи перегонят скот за кордон, — продолжал Бахрам. — А вот золото они вряд ли потащат с собой. Отары в кувшин не засунешь и не зароешь, а драгоценности можно и припрятать до норы, до времени.

Доктор смотрел на него жадным взглядом. Не выдержав, спросил:

— Ну-с, а нам-то что за выгода от этого? В кладоискателей Превратиться советуете?

Но своей заинтересованности скрыть он уже не мог.

Посмеиваясь в душе, Бахрам объяснил:

— Баи друг другу не доверяют, и будут, конечно, скрытничать, никому не скажут, где запрячут золото. Но мне они доверятся, я это чувствую. Пообещаю вывезти и доставить в целости и сохранности их клады. А там… Только бы разузнать, где…

— Так-так-так, — быстро сказал доктор, осыпав на грудь сизый пепел и не заметив этого. — А я?… Мне-то какую роль отводите?

— Мне нужен помощник. Из легальных, — помедлив, сказал Бахрам. — Кстати, вы, кажется, и в клинике работаете?

— Что ж сделаешь — надо, — развел руками Капитоныч.

— Ну, и отлично. Беретесь помочь?

— Если смогу, — уклончиво ответил доктор.

— Сможете, — пообещал Бахрам. — А там — хоть здесь живите в свое удовольствие, хоть за границу махните — ваше дело. Да и в случае войны золотишко не помешает.

— Если удастся осуществить эту затею, я назову вас гением, — торжественно провозгласил доктор.

— Значит, договорились?

— Значит, договорились.

Бахрам помолчал, подчеркивая торжественность минуты, потом сказал буднично:

— Ну, а теперь перейдем к делу, ради которого прислал меня сюда мистер Девис.

Атанияз-бай хотел, чтобы Керим скорее уехал на кош, но в сельсовете его просили задержаться. И от того, что неизвестно было, почему не отпускают чабана, бай нервничал, не находил себе места. Больше всего он боялся, что Керим подружится с кем-нибудь из этих крикунов — активистов, — забьют ему голову всякими бреднями, потеряешь верного человека. И чтобы меньше было у батрака свободною времени, велел Кериму приглядывать за верблюдами.

А Керим и сам не очень рвался в поселок, бродил возле байских построек, искал себе дело, чтобы отвлечься от навалившихся неясных мыслей. Мужчин дома осталось мало — все уехали к отарам, и Кериму не с кем было словом переброситься. И он все сильнее скучал по степному раздолью, где все просто, привычно, знакомо до мелочей, где жизнь течет размеренно, словно заранее выверенная на многие годы вперед.