Алмат Малатов - Immoralist. Кризис полудня

— А ну, не капризничай, — рявкнула Леночка, и для пущей убедительности подудела на Рикардо в горн.

На сигнале отбоя Рикардо сломался и согласился сделать мне минет за . сто долларов. Рассвет окрасил нежным светом хохочущую Леночку, старательно работающего ртом мачо и скучающего меня. Мы еще не знали, что круговорот блядей в природе закончен, и соседи будут писать президенту совсем другие письма. Наступило 17 августа 98 года.

— Уважаемые пассажиры, наш самолет попал в зону турбулентности.

На днях я вспоминал другую ветераншу секс-индустрии. Дело в том, что телевизор ни с того, ни с сего убедительно пропел мне в левое ухо:

— Пеееенис большой — это хорошо!

— Конечно, хорошо, — говорю я телевизору. — Это бесспорный факт.

А телевизор опять:

— Пеееенис большой — это хорошо!!!

— Ну, не так уж и хорошо, если подумать. Могут ведь и не дать!

— Курникова, Мыскина.

— А что, у Курниковой большой пенис? Ах, Энрике, ах, проказник! — И в телевизор уставился.

Интересно же. Вдруг покажут пенис какой-нибудь известной теннисистки? А там — жестокое разочарование. Не пенис большой, а теннис восхваляет модная группа.

А чем, собственно, большой теннис лучше большого пениса? Да особенно, ничем. И то, и другое ко многому обязывает. Большой теннис обязывает к режиму, диете и повышенной осторожности: если некая смуглянка-негритянка внезапно делает тебе минет, необходимо убедиться, что она все выплюнула, или, на худой конец, заставить проглотить. А то потом появляются эксклюзивные, ручной работы дети, а вслед за ними — эксперт-генетик и свора адвокатов.

Большой пенис тоже обязывает. По-настоящему большой, а не какие-то двадцать сантиметров. Об обладателях больших пенисов ходят легенды и слухи, им обязательно постоянно иметь эрекцию, которой можно расколоть череп соперника, а вот дают им как-то с опаской. Все помнят анекдот про овдовевшего слона и лопнувшую мартышку? То-то же.

.Леша — сын моего казанского приятеля. Он учится на первом курсе института и очень, очень страдает. Об этом он мне рассказал, когда добрый папа дал ему денег на поездку в Москву, предварительно попросив меня «сделать мальчику культурную программу. Ну, там, в музей сводить, в бордель.»

Мальчика Лешу угнетает именно нежелание окрестных дев поиграть с ним в мартышку. Дело было не в том, что он страшен, как жизнь Жанны Д'Арк, и не в том, что ростом он был метр шестьдесят. Дело в том, что еще в школьные годы измерение штангенциркулем члена показало жутковатый результат: 29 на 7.

Было совершенно непонятно, что делать с этим предметом зависти одноклассников. Можно, конечно, найти члену массу полезных применений. Вешать на него пальто, угрожающе стучать им по столу, забивать им гвозди, в конце концов. Но вот использовать его для секса сложно. Не хотят девочки лопнуть, и даже живая легенда их ВУЗа, педик Вася, не хочет. Увидел Вася хераку размером с ногу и сбежал в ужасе. И вся Лешина половая жизнь сводилась к жесткому петтингу, например, к завязыванию члена узлом.

Выслушав страдания юного Вертера, я понял, что парню надо помочь. Хотя бы потому, что терпеть рядом с собой говорящий волосатый мешок с гормонами было невозможно. И я решил познакомить его со своей давней приятельницей.

Лида — милая женщина средних лет с усталостью в глазах и выраженной жевательной мускулатурой. Таких женщин полно в средней полосе России, они олицетворяют в поле каждый колосок, преподают русский язык в младших классах и работают буфетчицами в вокзальных кафе. Им можно доверить самое ценное. Например, раритетное издание Монтеня или член.

У нее есть квартиры, машины и дачи в Испании. Как и многие обеспеченные люди, первый миллион она заработала еще в советские времена тяжелым и опасным трудом. В восьмидесятых она за смену успевала обслужить половину гостиницы «Москва». Мужскую половину. Она была минетчицей. Несмотря на то, что минет приносил большие деньги именно за счет проходимости — брала она недорого, работала она скорее по велению души, чем за деньги. Всего лишь за несколько рублей она избавляла страждущих командировочных от бремени спермотоксикоза. Маркетинговый принцип, которым она руководствовалась, был незатейлив: «курочка по зернышку клюет, а весь двор в говне». Фрейд ведь считал говно символом богатства? Считал. Вот она и клевала — абсолютно по Фрейду.

Лида прошла огонь, воду и медные трубы (особенно медные трубы) и была абсолютно невозмутима. Единственное зрелище, которое могло заставить ее нервно хихикать, был микрофон в руках сестер Зайцевых. Она вырастила детей, дождалась внуков и всласть предалась своей страсти. А страстью ее были молоденькие мальчики, которые пачками водились в Турции и прочих курортных странах. Она заглатывала их вместе с теннисными туфлями и ракетками. Лучшей кандидатуры, чем Лида, для лишения девственности было не сыскать.