Алмат Малатов - Immoralist. Кризис полудня

Но в мои планы не входит мешать простому трансвеститскому счастью, и вообще, Кирюшу я не люблю за бородатые анекдоты, а к нам залезла в кулису Рамиля, которая где-то сперла бутылку «Хеннеси». У Мадонны своя свадьба, у нас своя, и наша краше.

— Правда, я красавишна? — интересуется кожаный мачо Салоёб голосом нашего ведущего моделя, поводя могучим плечом с драконом, и громко рыгает.

— Ты чудовишна! — отвечаю я и делаю большой глоток: мой номер выкрикнули, и чей-то еще.

Двойкой идти.

Смотреть я могу уже только перед собой, и кто идет рядом, мне неведомо. Но зал реагирует как-то странно. Ширинка у меня застегнута, слюни не текут, ботинки не в говне — но что-то явно не так. Я четко помню, что если поднять брови, то глаза станут более раскосыми, и я увижу, кто находится справа. Поэтому я загадочно поднимаю одну бровь и обнаруживаю Чудовище. На конце проходки Чудовище закидывает на меня ногу в лосинах и «Мартинсах», зал хлопает и хохочет, а я шиплю «я сделаю из тебя настоящую женщину! Вот прямо сейчас! Без наркоза!».

Отмучившись, мы едем догоняться к Салоёбу: сверхпредприимчивая Рамиля у кого-то из модельеров выцыганила сто баксов, зажатых за съемку. За нами увязывается Мадонна — Кирюше кто-то открыл глаза на его некоторые анатомические особенности, а зря.

Выслушав рассказ о том, как самый мужественный на фото представитель нашей конюшни был выгнан со съемок рекламного ролика, где не мог нормально нарвать умильно скалящейся Рамиле цветов, потому что моментально превращался в «девочку, собирающую ромашки», я отползаю и вырубаюсь. Мне снится, что мне делает минет кот, а у него тонкие острые зубы, и мне они мешают, а в жопу кот не дает, потому что он может лопнуть, а ему нельзя — это последний в мире говорящий кот-хуесос, доцент кафедры математики, между прочим.

Открываю глаза, а на мне сидит верхом мисс Унисекс, вцепившись когтями в довольно деликатную часть тела. А голос у нее упыриный, и говорит она вещи страшные: сейчас, говорит, я буду тебя задрачивать. Не надо, говорю, меня задрачивать, отпусти меня с миром, и будет тебе счастие. Нет, говорит, не будет мне счастия, пока я не задрочу тебя нааааасмерть! Или, говорит, тебе жена лучше дрочит?

Да не дрочит мне жена, нет у нас такого в сексуальной практике. Связать супружницу ее же колготками, и жестко отыметь — это пожалуйста, это завсегда. Во время месячных совокупиться, а потом за сигаретами спуститься, вахтера вусмерть напугать кровавыми руками да личиком — тоже легко. Подраться, оконное стекло вынести и на осколках трахнуться — нет проблем. А вот задрачивать — не надо, это личное. Да еще и насмерть. Вот, говорю, твоя шляпа, Мадонна, уйди, мавка проклятая.

Отбился кое-как, выполз на кухню, а там уже веселье в полный рост: Салоёб успел съездить на такси за выпивкой, и купил на пятьдесят баксов. настойки боярышника. Мы разводим ее подсахаренной водой и пьем. На вкус она совсем как девяностые — сладкая, дурная, похмельная.

Золотой дождь тех лет привел к гуманитарной катастрофе: общество стало внеиндустриальным и вседозволенным, а экзальтированные школьницы писали в анкетах, что мечтают работать проститутками. В целом, население разделилось на три основные группы: тех, кто продавал себя, тех, кто за это платил, и тех, кто возмущался происходящим развратом, потому что продать себя не мог...

«Уважаемый Борис Николаевич! Мы, жильцы домов по улице Н-ова, категорически возмущены тем, что каждую ночь из окон общежития университета под звуки горна летят использованные презервативы! Ими потом играют наши дети и давятся наши собаки! Мы обращаемся к Вам, как к президенту Российской Федерации, с просьбой принять меры!

Копия письма отправлена в деканат».

Текст был составлен молодящейся пенсионеркой, у которой были три радости в жизни: внучка, болонка и желтая пресса. Во время обсуждения с соседками прочитанной статьи о женщине, изнасилованной шампиньоном-лесбиянкой, она предоставила внучку и болонку самим себе. Внучка занялась изучением веселых картинок в желтой прессе, а болонка вспомнила о том, что порядочные собаки, вообще-то, охотятся, и на самом деле она — волк, только маленький. Через пару минут болонка положила под ноги хозяйке добычу: использованный презерватив. Дальше события развивались стремительно. Пока хозяйка набирала в легкие воздух для праведного вопля, внучка схватила латексное изделие. «Шарик, баба, шарик!» — радостно сообщила внучка и принялась его надувать. Внучка была отшлепана, собака отругана, и, вымыв обеим рты, пенсионерка засела за послание Президенту и деканату, Urbi et Orbi. Деканат трясся от хохота так, что у пожилого вахтера прошел от вибрации простатит. Реакция Бориса Ельцина, к сожалению, осталась неизвестной. Зато письмо, отксерокопированное доброхотами, долго ходило по рукам студентов, проживающих в злополучной общаге.