Валентин Крючков - На крутом переломе

Зал загудел.

Началось спасение Кудряшова. Организованные его аппаратом люди сказали свое слово, хотя немало было и противников. Началось голосование: победу одержали сторонники Кудряшова. У них оказалось на два голоса больше. Через два дня, когда закончилась сессия, Кудряшов взял отгул.

Напольнов же, несколько освоившись с избранием его на высший пост, продолжал комплектовать свою команду. Председателем облисполкома был единодушно избран Птицын. Заместителями ему были рекомендованы прежние. И только председателем плановой комиссии был избран новый человек — бывший секретарь обкома. А в целом, заведующими отделами, начальниками управлений утверждены, в основном, бывшие партийные работники. Куда не крути, а партия еще около руля. И чтобы крепче держать его, Генеральный придумал со товарищи это положение — председателем областного, краевого Совета должен быть только первый секретарь обкома партии, этим документом не только еще более укреплялась роль партии, но и напрочь уничтожались молодые побеги демократии. И с этим нельзя не считаться. А собственно, размышлял Никаноров, чего мне бояться бюро? Возьму и не пойду на него. С другой стороны, интересно, как оно пройдет. Ведь там тоже будет решаться вопрос: кто есть кто. Пойду. Посмотрю, что Каранатов мне подготовил. В случае чего положу билет ему на стол, заваленный бумагами, — и весь разговор.

Что-то долго нет шофера с письмом от Марины. Письмо не мне. А в горком партии. Выходит, меня, Вадима она, вроде бы, признавать не хочет? Не может быть? Почему же она, находясь в соседней области, не возвращается? Ведь ее никто не выгонял? Может, не вылечилась? Может, опять одни неясности. Вот сейчас появится шофер и все прояснится. Жаль, что в среду бюро.

По «вертушке» Каранатов, сам лично, позвонил Никанорову, чтобы сказать о дне и времени бюро: среда, семнадцать часов. И хотя Никаноров не раз бывал на бюро, предстоящее — это особое бюро, которое, думал он, может стать поворотным в дальнейшей его жизни, если судить с позиций старой командно-административной системы. С другой стороны, в душе он имел определенные надежды на то, что происшедшие в обществе изменения коснутся и его; так легко с ним не расправятся, как это бывало раньше. Если уж быть честным до конца, работу директором завода он считал уже отлаженной, хорошо знакомой до самых тонкостей. И хотя в ней было много сложного, трудного — привык к этому. И представить себя без нее, без этой должности директора, было как-то непривычно и неприятно. Действительно, к власти привыкают, как к пище, к одежде, к людям, с которыми приходится общаться. Что же мне готовит Каранатов? Конечно, готовит. Не такой он человек, чтоб не воспользоваться ситуацией. Может, придется выложить партбилет? Сколько лет в партии. Вообще, как она нас воспитывала, как вырабатывала стереотип нужного ей человека. Если хочешь добиться чего-то значительного в жизни, продвинуться по службе, получить назначение на солидную должность — вступай в партию. Без нее ты — ничто. Без нее тебе никуда. Сейчас другое время. Сейчас все говорят и всем говорят о падении ее рейтинга, о том, что партия с возложенными на нее задачами не справилась: народ жильем не обеспечила, продовольствием тоже, одеть и обуть не смогла, а развитое социалистическое общество, о котором прожужжали все уши — оказывается не развитым, не демократичным, а главное не способным дать народу возможность жить по-человечески, как живут в умирающем, загнивающем капитализме, где полки магазинов ломятся от товаров, и люди не имеют понятия, что такое очередь. Хотя у нас введено рационирование, талоны, карточки, продажа товаров по паспортам. А решить проблему обеспечения народу нормальной, как в цивилизованных странах жизни наше социалистическое общество, выходит, уже не способно. Вот тебе и плановая экономика, развитой социализм. И мы со скрипом, с длительными дебатами в верхах и низах поворачиваемся к регулируемой рыночной экономике, к тому, с чего семьдесят лет назад начинал Ленин. А в недавнем прошлом партия была всемогущая, и власть ее — неограниченная. Однако и сейчас власть партии, по традиции, по инерции еще имеется.

Никаноров помнил, что ему рассказывал Кленов про отношения бывшего первого — Богородова и бывшего председателя облисполкома Славянова. Они оба были почти одногодками. Один шел к власти через село: был парторгом ЦК по южному кусту области, первым секретарем райкома партии, секретарем обкома, ведущим вопросы сельского хозяйства, потом председателем облисполкома.