Крис Краус - I love Dick

Крис долго раздумывала об измене мужу. Она никогда не понимала комедий Мариво, всех этих интриг за закрытыми дверями. Теперь же логика обмана прояснилась. Крис только что занималась с Сильвером сексом (который поблагодарил за это Дика), и Сильвер клялся ей в вечной любви. Ну разве не идеальный момент для предательства?

Ведь в некотором смысле история должна была закончиться именно так. Не к этому ли и подталкивал ее Сильвер, когда он заставил Крис написать «Умный факс»?

Сильвер и Крис были вместе десять лет, и она мечтала о том, как признается Дику в своей адюльтер-девственности – «Ты у меня первый». Теперь единственный способ заполучить то, что она хотела (сорокалетие неминуемо приближалось), при этом не задев чувств Сильвера, – «сделать это тайком». Сильвер тоже желал изысканного окончания для этого приключения; разве сама форма не обязывала Крис оказаться в итоге в объятиях Дика? Так бы все и закончилось. Дик и Крис больше никогда это не повторят, Сильвер никогда не узнает.

Но Сильвер не мог выкинуть из головы то, что Крис предала саму форму, созданную ими двумя, исключив его.

[С этого места продолжает Крис, в надежде растолковать все Сильверу – ]

Крис считала, что она вела себя жестоко по отношению к себе и к Сильверу. Но ведь кто-то должен был подвести историю к концу? Проезжая тем днем по Северной трассе, Крис подумала, что она прекрасно понимает положение Эммы Бовари. Впереди маячил одинокий переезд из Крестлайна – путешествие через всю Америку. У дороги стояли три изголодавшихся койота. Крис думала о чутком итальянском грейхаунде Эммы, удаляющемся от кареты все дальше и дальше, навстречу верной погибели. Все пропало.

[Вместе они продолжают – ]

После того смелого телефонного звонка раздраженному по понятным причинам Дику их осенило, что теперь они остались вдвоем. Дик никогда не ответит. Форма так и не будет воплощена. Сильверу никогда не предложат работу в колледже Дика.

Сильвер прикидывался, что ему все равно. Разве они с Крис не вели себя как истинные аристократы, т. е. как отчаянные психи? Посмел бы кто-нибудь кроме них вытворять с кем-то то, что они вытворяли с Диком? Мы художники, сказал Сильвер. Так что нам можно.

Но Крис не была так уверена.

Впоследствии они придумают такой подзаголовок: «Знаменует ли эпистолярный жанр становление буржуазного романа?». Но это будет позже, после очередного ужина с выдающимися друзьями из академии у Дика дома.

Крестлайн, Калифорния

Понедельник, 12 декабря 1994 года

Дорогой Дик,

я – мы – пишем тебе это письмо, которое никогда не отправим. Наконец мы разобрались, в чем проблема: ты держишь нас за дилетантов. И как мы не поняли этого раньше? Ну то есть ты, Дик, парень простой. У тебя нет времени на таких, как мы. Ты совсем как те парни, регулярно имевшие меня полгода-год, а затем с гордостью заявлявшие: «Я тут встретил кое-кого. Она мне правда очень нравится. Карен/Шерон/Хезер/Барбара совсем не похожа на тебя. Она действительно приятный человек». И что? Чем мы не Приятные Люди?

Или это классовая история? Несмотря на то, что у нас с тобой одинаковое происхождение, ты считаешь нас выскочками-декадентами. Будто мы… неискренние, что ли.

И что теперь? Мы зря пытались узнать тебя ближе? Вот несколько фактов из наших биографий.

Мы уезжаем из Калифорнии – меняем адрес примерно в сотый раз за последние два года. Тревога стала нормой. Сегодня Крис пришло письмо из Берлина: ее фильм не взяли в программу фестиваля.

Крис получила несколько факсов от координатора постпродакшена в Новой Зеландии: плохие новости, сорванные дедлайны, непредвиденные расходы.

Эти события на какое-то время сбили нас с Курса Дика, и мы с радостью вернулись к нему уже сидя на чемоданах.

Потом Сильверу позвонила Марджит Роуэлл, куратор отдела живописи в MoMA. Не хотел бы он отредактировать каталог об Антонене Арто? Это важная выставка. Пропасть между нами увеличивается. Потом объявилась уборщица, за ней – чистильщик ковров. Крис металась посреди всего этого сама не своя из-за твоей реакции на отправленный факс.

Дик, почему нам так наскучила наша жизнь? Вчера мы решили не бронировать этот дом на следующее лето. Может, мы снимем что-нибудь в другом конце твоего городка?

Это ты задаешь такой настрой? Мы что, как тот известный взломщик, который проникает в чужие дома, чтобы украсть что-то чисто символическое – пачку презервативов, сырный нож?