Николай Лохматов - Булатов курган

Поправив волосы, у дороги поджидала Варвара.

— Садись, Варя! — шутливо сказал он. — Довезет с ветерком.

— Боюсь, не выдержит.

Шли они обочиной дороги. Казалось, нет их счастливее на земле. А вокруг стояла дремотная тишина, придорожный кустарник был словно неживой. Только в траве звонко строчили кузнечики.

— Ты что будто упираешься плечом? — усмехнулся Кондрат.

— И вправду подпираю, — от души вырвалось у Варвары. — Привычка. — Она провела ладонью по лицу, словно снимая паутину, посмотрела на него. — В войну не лошади, а клячи были. Как, бывало, горка, так и толкаешь плечом… Вот и…

Помолчали. Кругом по-прежнему все было объято безмятежным полуденным покоем.

— Всем досталось в эти годы, — первым заговорил Кондрат.

— А сейчас легко разве?

Варвара не без кокетства встряхнула головой, улыбнулась. Косы, охватившие голову золотистым обручем, вздрогнули. Кондрат почувствовал на себе ее пристальный горячий взгляд.

Впереди, задрав крючком хвост, с разинутой пастью бежал Полкан, а позади сонно передвигал ногами буланый меринок. Вдали показались крыши домов, в стороне на фоне белесого неба зачернели постройки. Ближе, на паровом поле, запестрели мелкие, нежно-желтые лепестки сурепки, белели, точно надутые парашюты, одуванчики. Из гущи соцветий к солнцу тянулись пики осота.

— Сколько сорняка сосет землю! — невольно вырвалось у Земнова. — Трактор бы сейчас с культиватором пустить. А вот пойди, докажи Горбылеву… Нечего, скажет, зря горючее жечь да трактор рвать.

Варвара замедлила шаг. Лицо ее стало серьезным. Глаза смотрели требовательно. В ней не осталось и следа от той мечтательной Вари, которая только что рассказывала о соловьях, о цветущих вишнях, прохладных зорях. Кондрату почудилось, что с ним шел уже другой человек.

— Ты коммунист, ты и научи его понимать! — Голос ее срывался. — Докажи делами свою правоту. Слова тут не помогут. Вот ты не стал распахивать многолетние травы, создал севооборот, посеял более выгодные культуры. Вопреки правлению вспахал Монастырскую пустошь. А дальше что?

— Я сделал все, что мог! — сказал он.

— Нет, не все!

— К Строеву на поклон не пойду. Не жди.

— Разве на Строеве свет клином сошелся? Есть у нас и обком, есть у нас и ЦК. Жаловаться не надо, а доказывать, требовать.

— Не собираюсь пороги обивать. Жизнь сама докажет.

— А если нет? Вдруг пойдут дожди или начнутся холода — пропадет твой овес, погниет на корню свекла? Тогда как?

Кондрат молчал. Лицо его стало строгим, черные глаза отчужденно взглянули на Варвару.

Холодность оскорбила Варвару. Резким движением она сорвала с плеч платок, взмахнула им.

— Тебе и сказать нечего! — В голосе ее прозвучал вызов. — А я скажу, поеду и все скажу, как есть… Пусть судят, как хотят. А ты сиди, протирай штаны…

Варвара перепрыгнула канаву и обочиной дороги заторопилась к деревне.

На выгоне ребятишки играли в лапту. От удара палкой далеко отлетел мяч. За ним, поддерживая штанишки, что есть духу побежал Сашок. Увидев Земнова и Варвару, остановился.

— Чур, не играю! — крикнул паренек и, поддернув штанину, опрометью бросился им навстречу.

У дороги его догнал Леник. Вслед за ними побежала и вся ватага ребят.

— Дядя Кондрат, а на тебя акт составили, — еще издали первым выпалил Сашок.

— У овцы сердце от испуга разорвалось, — поддержал его Леник.

— Полкан ее перепугал.

Варвара остановилась, прислушалась. Ребятишки наперебой рассказывали.

— Составили акт ветинар и председатель. Сами видели.

— Прокурору в район Бадейкин повез. Штрафовать будут.

— Овцу ободрали и в амбар. В городе, говорят, все купят.

— Кишки и легкие зарыли.

— Потом председатель у нас водку с ветинаром пили.

— И папка с дедом тоже…

Кондрат уронил повод, заспешил к конторе. Не желая покидать своего хозяина, за ним побежал Полкан. Буланый меринок, почуяв свободу, потянулся к траве. Варвара поймала его, спутала.

Кондрат подошел к конторе, Горбылев встретил его на крыльце.

— Говори, Егор, что затеял? — Голос Кондрата прозвучал осуждающе.

— Как будто и не знаешь? — ухмыляясь, протянул тот. — Навел собак, скот колхозный гоняют, ущерб приносят, а он какую-то ерунду спрашивает.

— Так это, значит, правда? Ты знаешь, что Полкан был со мной в поле?

Волкодав, услышав свое имя, поставил лапы на крыльцо, шумно задышал. Горбылев отшатнулся, злобно прохрипел в сторону Кондрата:

— Брось ерунду городить!