Александр Кулешов - Белый ветер

И только бесстрашные, а может, непонятливые жуки продолжали свою неустанную возню.

Пожарник, ковыляя на костыле, стал давать распоряжения. Но Левашов уже сам знал, что надо делать.

По его команде саперы бегом, проскальзывая меж деревьев, рассыпались цепью и торопливо начали рыть шурфы, располагая их на расстоянии пяти метров друг от друга. Затем закладывали заряд, вставляли электродетонатор, выводили провод и делали забивку: засыпали шурф и утрамбовывали землю. Провода тянули к подрывной станции и присоединяли к конденсаторной подрывной машинке.

Как ни сноровисто действовали саперы, но огонь приближался еще быстрее. Жар уже ощущался кожей, на глаза навертывались слезы. Гул превратился в рев. Первые искры дневными светляками сверкали в клубах дыма.

Левашов и Томин бегом обежали шурфы, проверили все заряды, взрыватели, проследили за соединением и укладкой проводов.

Саперы отрыли окопчик, установили в нем машинку. Томин крутил ее ручку до тех пор, пока не зажегся красный неоновый глазок — конденсатор заряжен. Оставалось нажать кнопку. Он вопросительно посмотрел в сторону Левашова. Но Левашов не мог оторвать взгляда от представившегося ему зрелища.

Пожар уже возник перед их взорами во всей своей чудовищной и яростной красоте. На них наступала сплошная стена огня. Он находился еще за несколько десятков метров, но его палящее дыхание становилось непереносимым. То и дело из бушующего огня вырывались с треском, с громким хлопаньем головешки, снопы искр разлетались по сторонам.

Гул стал оглушительным, от него трещала голова.

…Деревья, как люди, — они умирают по-разному, по-разному встречают смертельное испытание.

Тонкокожие березы падали быстро: сгорали близко расположенные к поверхности корни — занимались стволы. Береста завивалась, корчилась, как живое существо, чернела, потом вспыхивала, оставляя смоляной густой дым. Дубы горели долго, мужественно, их влажная кора стойко сопротивлялась огню, только листья коробились, бурели, свертывались в трубочки. Вокруг уже все выгорало, обращалось в головни и пепел, а дубы все еще стояли, обугленные, но не сдавшиеся.

Сосна же вспыхивала мгновенно, словно взрывалась. Сухая кора, сухие иглы воспламенялись буквально в секунду и пожирались огнем. А между стволами деревьев, каждый по-своему, горели кустарники, молодняк, буйно полыхали огнем мхи и хвойные ковры из сухих игл.

Левашов оторвался от гипнотического зрелища пожара, прыгнул в укрытие, где уже собрались саперы, и громко, стараясь перекричать гул, дал команду взрывникам.

Все потонуло в невероятном грохоте. В небо взметнулся черно-желтый фонтан. Он какое-то мгновение стоял, перегораживая лес, затем медленно опустился, засыпав всю окрестность комками земли и обломками сучьев.

Пожар был смят.

Теперь на сотни метров протянулась широкая и глубокая канава, за ней, там, где только что бушевал огонь, плотным слоем легла выброшенная земля, а еще дальше дымилось пока еще неостывшее пепелище, по которому прокатывались огненные волны.

То было впереди, а за спиной у саперов негромко шелестел листвой нетронутый огнем спасенный лес. И хотя воздух по-прежнему был пропитан гарью, казалось, что дышится свободнее, что легкие словно бы очистились. Десантники вытирали платками потные лица, неторопливо приводили в порядок инструмент.

Неожиданно вдалеке прогремел новый взрыв. Чуткий слух саперов сразу определил его место. Левашов вопросительно поглядел на пожарника, горестно массировавшего больную ногу.

— Наш Дедок и ваш командир рвут. Перестраховщики, — ответил тот на невысказанный вопрос Левашова. — Задумали запасную линию обороны провести: в восьми километрах за нами по просеке еще одну канаву соорудить…

— Зачем? — спросил Томин.

— Эх, — махнул рукой офицер, — вы не знаете, до чего хитрущ огонь. — Он говорил об огне, как о реальном живом существе. — Порой такие сюрпризики преподносит, только держись!

Пожарник замолчал, и тогда в наступившей тишине послышался явственный, быстро нарастающий гул. Они переглянулись.

Офицер привстал на костыле, лицо его побледнело. Он посмотрел на небо, словно читая там одному ему видимые строки.

— Новый пожар, — сказал он тихо. — Сзади к нам подходит. Лес там хвойный, огонь мигом будет здесь. — И с нескрываемым восхищением добавил: — Мудрее нас оказались перестраховщики! Это ерунда, что ветер дует в нашу сторону: полчаса не пройдет, направление его переменится — и огонь к ним пойдет. А там, будь любезен, уже защитная канавка готова!