Иоганн-Фердинанд-Мартин-Оскар Мединг - Адъютант императрицы [litres]

– Ты права, Ксения, ты без сомнения права, – сказал Пугачев мягче, чем прежде. – Но как стерпеть, когда эти коварные трусы обрекают меня бездействию и отнимают у меня победу?

– Не осуждай их слишком строго, – возразила Ксения, – ты смел и бесстрашен, как бывают богатыри; быть может, они были правы, сдерживая тебя; быть может, победа будет полнее и славнее, если ты соберешь все свои силы для окончательного поражения.

– А разве наши враги не собирают также своих сил? – воскликнул Пугачев. – И как же мне достигнуть победы без битвы?

– Народ вскоре признает, – сказала Ксения, – что ты один – его властелин, что ты один можешь дать ему счастье и свободу. Поэтому не отдаляй себя от народа своим гневом, будь приветлив и милостив к слабым, которым Бог не дал такой силы, как тебе. Я не думаю, чтобы они не были преданы тебе. Лишь об одном у меня существует такое опасение, – продолжала она со сверкающими глазами, – именно о Чумакове, который ненавидит тебя из-за моей любви к тебе. Я почти готова благодарить Бога, что Он предал его врагам, так как, когда он стоял рядом с тобой, мне всегда казалось, что возле тебя находится злой дух.

– Чумаков? – в раздумье произнес самозванец. – О, если бы он был здесь, он не стоял бы за бегство, в нем я нашел бы твердую поддержку; он стремился вперед, всегда вперед, где только ни появлялся враг. Правда, он когда-то сердился на меня, что я завоевал твою любовь, но это прошло, с тех пор как он знает, что я – государь; это он мне часто говорил. Разве он мог дать тебе корону, как я?

– Теперь его нет, – произнесла Ксения, осеняя себя крестом, – враги убили его, я буду молиться за упокой его души. Но я свободна и чувствую себя легко с той поры, как больше не вижу его холодного взгляда и его холодной улыбки.

В это время послышались громче голоса.

– Что там такое? – гневно закричал Пугачев. – Забыли, что я нуждаюсь в спокойствии и в тишине? Не думаете ли вы уже, что можно оскорблять непочтительностью государя, связав ему руки и лишив его возможности бороться и побеждать?

Он вырвался из рук Ксении и стремительно бросился через столовую вон из палатки.

На месте, замкнутом караулом, стояла группа казаков, окруживших человека около пятидесяти лет. Его руки были связаны веревкой, на нем был удобный дорожный черный костюм, его седые волосы были завиты без пудры, его бледное лицо носило следы умственной работы; своими ясными, умными глазами он смотрел кругом больше с любопытством, чем с боязнью. Вокруг замкнутого пространства теснились многочисленный группы солдат, желающих посмотреть на пленника.

– Что это такое? – воскликнул Пугачев, – что означает этот шум? Разве вы не знаете, что никто не смеет подходить сюда?

– Мы знаем это, великий царь, – ответил казацкий старшина, – но мы нашли соглядатая еретички, который явился, чтобы разведать о нашей силе и хочет злым колдовством притупить наше оружие. Посмотри, что он принес с собой; это – знаки адского колдовства и дьявольского наваждения.

Он подал Пугачеву большой портфель, который он со страхом держал двумя пальцами за края.

– Посмотри сам, великий царь, твой просвещенный Богом взор откроет нечистые знаки и твое могучее повеление изгонит злую силу.

Пугачев открыл портфель. Он был наполнен несколькими листками бумаги с математическими рисунками и планами. Пугачев осмотрел их; он, конечно, не мог признать их за чертовские заклинания, так как раньше видел подобные планы у офицеров, готовившихся к военным действиям. Но тем сильнее пробудилось в нем подозрение, что пойманный был шпионом врагов, подосланным высмотреть его позицию и сообщить врагам материал для успешного нападения.

Ксения, также вышедшая из палатки, стала боязливо креститься при виде бумаг, а казаки последовали ее примеру.

– Кто ты? – спросил Пугачев, мрачно глядя на пленника. – Что ты здесь делаешь и что означают эти бумаги с рисунками?

– Я – мирный человек, – последовал ответ, произнесенный спокойным, мягким голосом, – мое имя – Лович. Я – член академии наук в Петербурге и послан всемилостивейшей государыней в Астрахань, чтобы оттуда измерить течение рек, так как государыня императрица намеревается соединить каналом Дон с Волгой. Я ехал по Волге, чтобы изучить ее течение, так как мне сказали, что в военном отношении здесь все спокойно. Да и какое дело до войны бедному ученому, который не везет с собой сокровищ! Эти рисунки – плод моих наблюдений и измерений. Если вы – генерал, посланный государыней, то дайте мне лодку и гребца, чтобы я мог продолжать свое путешествие, так как ваши люди разбили мою лодку, когда захватили меня.