Филиппо Маринетти - Футурист Мафарка. Африканский роман

Я знавал некогда строителя кораблей, который потратил всю свою жизнь на то, чтобы построить огромный и великолепный корабль. И каждый вечер женщины приходили и предлагали ему губы, чтобы скрасить его одиночество… Но понемногу он старел, а корабль еще был далеко не окончен!.. Страх умереть раньше окончания работы нападал на строителя. Однажды, в теплую лунную ночь, предавшись меланхолическому сладострастью, он внезапно был разбужен тем, что его длинная белая борода была защемлена телом последней любовницы. Он хотел высвободиться, но любовница спала, как убитая. Строитель в отчаянии и в отвращении пресыщения, внезапным прыжком, вскочил на ноги, разрывая щеки и оставляя оторванную бороду под туловищем женщины… С его подбородка струилась кровь, но, посмотревши в перламутровую от луны воду, строитель вскрикнул от изумления: он увидал себя в воде помолодевшим на тридцать лет и пьяным от весны и мощи. Его тело снова зацветало. Одного взгляда было достаточно, чтобы окончить постройку корабля…

Но зачем я рассказываю вам эти глупости?.. Пошли вон!.. Я больше не хочу ни пить, ни есть!.. Довольно!.. Довольно!.. Я хочу умереть!..

Он поднял голову. Девушки ушли и он был один.

– Умереть?.. Завтра! Завтра!.. Да, завтра я умру!.. Он потер себе лицо, отгоняя мошек сна.

В темноте продолжался беспрестанный стук молотков рабочих между розовыми и прозрачными облаками, рассыпавшими острые ароматы и фиолетовую свежесть на море. Под охровыми пластинками заходящего солнца высокие утесы чернели, рождаясь во сне, как колоссальные мумии.

Вдруг страшный шум разбитых и хмельных голосов потряс их мрачные фасады. Это было там, вокруг больших крыльев Газурмаха. Что же случилось.

Но море отняло у земли и неба весь их свет, чтобы обогатить свои разноцветные гамаки, развешенные вдоль уже потемневшего морского берега.

И Мафарка мог только различить сильную и кругообразную жестикуляцию вокруг огромной клетки. Словно тысячи обезьян старались влезть на сплетение леса из лиан, или пленники, с отчаянием повисшие на окнах темницы. Мафарка с ужасом подумал о непредвиденном действии прилива, который мог затопить скалы бассейна, приподнять и унести сваи…

Нет, нет! Тут было нечто другое! И гораздо худшее! Продвигаясь среди бури раздирающих криков, Мафарка увидал, что между строившими рабочими возникла ужасная драка.

Попав в самую толчею рукопашной, Мафарка почувствовал, что его приподняли на воздух, что он закружился во власти протянутых кулаков, под свистящим полетом топоров, косивших людей, как колосья. Ветер гнева и злости валил вокруг людей с геркулесовским видом, и они перегибалась вдвое под грозной, разящей молнией лезвия.

Смерть циркулировала в этой фантастической оргии, где было около тысячи чаш крови, переливающейся через край. Легкая смерть проходила эластичной походкой негритянского виночерпия, покачивая черной головой, пронзенной белым смехом, который расплывается, и курчавым париком, оперенным блуждающими огоньками, словно кладбище ночью.

Она поочередно проливала во все глаза черное масло ненависти, чтобы снова зажечь их; а в уста, как в пиршественные вазы, вливала потоки хриплого вина мести.

Мафарка схватил кнут, могуче завертел его над головой и стегнул толпу, как круп строптивой, норовистой клячи. Толпа кинула вскрики, как брыкания, к небу и упала на передние ноги, кусая сваи.

– Перестаньте же, канальи!.. Скоты!.. Вы думаете, что мне интересно смотреть на вашу гнусную резню?.. Так-то вы благодарите меня за то, что я допустил вас к великому, чудному делу?.. Вы хотите окрасить вашей кровью чудные крылья моего сына?.. Брр!.. А я не хочу!.. Замолчите!.. Я знаю, знаю про вашу ненависть, разделяющую вас на два лагеря. Вы, кузнецы из Мильмиллаха, труженики, с руками могучими, как рычаги, с бычачьей грудью, с ногами, похожими на колонны, вам грустно от того, что я допустил к работе ткачей из Лагахурзо, которых вы презираете со всей силою своих мускулов, со всей слабостью вашего разума!.. То, что сделали вы, никто не мог бы сделать лучше вас!.. Я знаю это и благодарю вас за то, что вы выковали прутья клетки, где спит мой сын!.. Это ваше творение!.. И слава навсегда озарит раздувальные меха ваших грудей!..

Глубокое сопение удовольствия прервало Мафарку, который с ловкостью тигра вертелся среди шума столпившихся кузнецов:

– Слава Мафарке! Мы целуем твои колени и образуем у ног твоих ковер твоего безопасного сна… Но, Мафарка, Мафарка! избавь нас от этих посторонних!..