Джои Гебель - Пытка для гения

В первом из проданных сценариев, «Нереальная женщина», главная роль предназначалась Стиву. Вторым был, как я уже упоминал, сценарий картины «Скоротечны прекрасные дни», а третий назывался «Академия разбитых сердец» и представлял собой восьмидесятиминутный школьный урок. Сценарий предполагал съемки в реальном времени, и несмотря на то, что фильм отображал типичный день в английской средней школе, в нем присутствовала и главная, и побочная сюжетная линия.

Средоточием моей личной жизни была Моника. Мы встречались каждый день, по вечерам обычно оставались дома и смотрели фильмы, снятые до 1990 года. Мне также нравилось знакомить Монику с моими любимыми группами. Она охотно слушала старые диски, кое-что даже приходилось ей по душе. Ожидая Монику с работы, я часто заказывал на дом барбекю — ее любимое блюдо. Мы думали друг о друге каждую минуту. В январе мы наконец определили дату свадьбы: пятница после Дня Благодарения.

С Винсентом мы теперь встречались реже, чем в Индиане. Хотя я постоянно приглашал его к себе, он отказывался под предлогом, что не хочет мешать нам с Моникой. Я держал обещание, данное Прормпсу, и уговаривал Винсента писать, однако менее настойчиво, чем раньше. Я перестал интересоваться его последними сочинениями, и в конце концов мы почти прекратили говорить о работе.

В новой жизни Винсента значительно прибавилось комфорта: он разбогател. Авторские гонорары, а также суммы отчислений за теле- и киносценарии увеличивались. Вместе с моим талантливым клиентом приятную прибавку в деньгах ощущал и я. Винсент по-прежнему отсылал большую часть заработка братьям и сестре, но при этом у него оставалось вполне достаточно на себя. Несмотря на низкий процент прибыли, который ему причитался, доход Винсента поддерживали растущие объемы продаж.

Располагая средствами, Винсент принялся понемногу выходить из квартиры. Он посещал клубы, где играли его любимые рок-группы, делал покупки в книжных и музыкальных магазинах и даже стал захаживать в бары, иногда в компании Стива, иногда в одиночку, клятвенно обещая мне не перебирать со спиртным.

На свободные деньги Винсент также купил себе новый компьютер — старый он разбил в приступе хмельной ярости. Благодаря этому приобретению он втянулся в привычку многих одиноких людей и завел переписку с девушками через интернет. Достоинства его натуры производили на дам необыкновенно волнующее впечатление, и они повально назначали ему свидания. Винсент получал искреннее удовольствие от виртуального общения. Поскольку туберкулез все равно скоро сведет его в могилу, говорил он, нужно успеть пожить на полную катушку.

Как-то раз, примерно в те дни, когда Винсент начал встречаться со своей третьей и последней подругой из всемирной сети, он позвонил мне и сообщил, что его здорово избили.

Около половины восьмого вечера кто-то постучал в его дверь. Винсент лежал на диване и смотрел комедийный сериал «Мужчины моей матери», снятый по его сценарию и ставший хитом отчасти благодаря красоте исполнительницы главной роли. Посмотрев в глазок, Винсент увидел лысоватого белого мужчину с усами, совершенно ему незнакомого. Он нерешительно открыл дверь и тут же получил удар в глаз.

— Я упал на пол и крикнул: «Эй! За что?», но этот человек не ответил. Он запер дверь и дождался, пока я поднимусь. Потом двинул мне в челюсть, в ухо и в другой глаз, и я снова упал. Лежа на полу, я заметил, что на ногах у него грязные белые носки и резиновые шлепанцы-«вьетнамки».

Я спросил, чего ему надо, и он ударил меня ногой по лицу. Он не мог бить как следует, потому что у него все время спадали шлепанцы. Когда я увернулся от очередного удара, один шлепанец отлетел в противоположный угол.

Нападавший пошел через всю комнату за шлепанцем, а я встал и попытался разглядеть его. Плотный и коренастый, с залысинами на макушке и прямыми каштановыми волосами длиной до лопаток, на вид лет сорока. Лицо у незнакомца было какое-то кукольное, а усы измазаны чем-то похожим на высохшую слизь. Он был одет в баскетбольные трусы и футболку с надписью «Голый волейбол». От него несло потом.

Я опять спросил этого урода, что плохого я ему сделал, а он выпустил газы. Я засмеялся, он побагровел, ринулся на меня и влепил мне затрещину. Я в третий раз грохнулся на пол. Он перевернул меня на спину, уселся мне на живот и примерно с минуту молотил меня кулаками. Я обзывал его по-всякому и пробовал отбиваться, затем счел за лучшее изобразить обморок. Тогда этот человек слез с меня и ушел, аккуратно закрыв за собой дверь.