Джои Гебель - Пытка для гения

Прислонившись к стене, мы стояли в стороне от танцевальной площадки и наблюдали за подростками, одетыми в костюмы и вечерние платья. Мне еще подумалось, как глупо выглядят танцующие, особенно юноши с их нелепыми, резкими движениями.

— По-моему, не так уж и плохо, — обратился я к Винсенту.

— Отвратительно, — поморщился тот.

— Почему?

— Только посмотри на эти счастливые парочки!

— Зато у них нет твоего писательского таланта.

С тех пор как Дафна разбила сердце Винсента, стало очевидно, что «эксперимент» Липовица сработал. Винсент писал много и поразительно хорошо. За месяц он создал целый альбом песен, в том числе несколько лучших за всю свою творческую карьеру. Между тем я исправно посылал Дафне чеки, теперь уже в Париж.

— Посмотри на них, — сказал Винсент. — Они находят друг друга, и все, им легко общаться. Почему у меня иначе?

— Очень часто я задавал себе тот же вопрос.

Не подозревая того сам, я уже вступил на путь, который вскоре привел меня к встрече с любовью всей моей жизни.

— Харлан, ты когда-нибудь любил?

— Конечно.

— Сколько раз?

— Трижды. Но ни одна из трех женщин не любила меня.

Моя единственная была уже совсем близко, живая и здоровая, и ей было суждено меня любить.

— Ненавижу определение «неразделенная любовь», — промолвил Винсент. — Какое уродливое слово!

— «Гонорея» — еще уродливей. А ты? Сколько раз ты влюблялся?

— Думаю, два.

— В кого?

— Ну, в Дафну и… Я раньше никому не говорил, потому что это вроде как нехорошо… В детстве я влюбился в двоюродную сестру.

— Глупо.

— Других девочек вокруг не было. Я бы и сейчас предпочел ее Дафне.

— И правильно. Дафна уже, наверное, переспала с половиной Франции.

— Откуда ты знаешь, что она во Франции?

— Кто-то из учителей сказал. Так что, ты уже положил на кого-нибудь глаз?

— Нет. Я пока не готов снова испытать боль. Кроме того, в одиночестве мне лучше пишется. Поводов для размышления хоть отбавляй.

— Привыкай. В мире полно жестоких, эгоистичных людей.

— Знаю.

— Я знаю, что ты знаешь и всегда знал. Эй, помнишь первое собеседование перед поступлением в «Новый Ренессанс»?

— Нет.

— Тебя попросили закончить предложение. «Я прав, потому что…» Таким образом мы проверяли, есть ли у ребенка творческие способности и в каком направлении они развиваются. Не помнишь, что ты тогда ответил?

— Нет.

— Ты сказал: «Я прав, потому что ты лев». Мне ужасно понравилось.

— Теперь бы я ответил: «Я прав, потому что знаю ее скверный нрав».

— Гений, как и прежде, — засмеялся я. — Можно мне на минутку отлучиться?

— Конечно.

Из кармана спортивной куртки я достал диск с черновой записью будущего сингла Кристины Гомес и, присовокупив к нему двадцать долларов, вручил диск-жокею. Когда по залу поплыли первые ноты «Все, что хочешь», я спрятался за декорации, чтобы понаблюдать за Винсентом. Исполнение Кристины было на удивление красивым, можно даже сказать — утонченным. Дополненный струнной секцией, ее голос звучал мягко, лирично, волшебно.

Винсент улыбнулся и начал крутить головой по сторонам, выискивая меня. Ощутив неловкость, я вышел из укрытия, помахал ему рукой и изобразил несколько неуклюжих танцевальных па. Винсент повторил их за мной. Я сделал вид, что мне захотелось пунша, а сам украдкой продолжал следить за ним с противоположного конца зала.

Винсент обошел танцевальную площадку. В новом костюме, который я ему купил, он выглядел непривычно изысканно. Слегка шевеля руками в карманах, он улыбался — полагаю, от гордости. Однако при виде пар, медленно двигающихся в танце, улыбка сползла с его лица. Влюбленные полностью растворились в песне: слившись в объятиях, юноши и девушки шептали друг другу нежности и плавно покачивались в такт, а Винсент стоял в глубине зала, не зная, куда себя девать. Ему оставалось лишь молча глядеть на живописную сцену. Через два месяца звуковая дорожка к этому мгновению заняла в национальном хит-параде первое место.

Поскольку сингл Кристины Гомес имел огромный артистический и коммерческий успех, мистер Липовиц загорелся желанием выпустить в свет как можно больше композиций Винсента. Благодаря мне и Дафне у Винсента было предостаточно песен, записанных как на бумаге, так и на кассетах; песен столь блестящих и оригинальных, что я с трудом представлял их частью пресной коровьей жвачки, в которую превратился современный радиоэфир. Тем не менее нашей целью было именно радио.