Дафна Дю Морье - Путь к вершинам, или Джулиус [litres]

– Да, ему в городе надоело.

– Меня не просил к телефону?

– Нет, торопился.

– Что ж он такой неугомонный? Все время меняет планы, никак не подстроишься. Вчера умчался, ничего не сказав.

– Я бы на твоем месте не беспокоилась, – небрежно бросила Габриэль. – Он всегда такой. Я просто не имею его в виду, когда строю планы, вот и все.

Она щелкнула хлыстом по сапогу и вышла в холл, свистом подзывая собак.

Так типично для матери – страдать и делать вид, что распорядок в доме нарушен. Как будто что-то случится, если не сесть за стол вовремя или гостей будет больше, чем ожидалось, и это создаст неудобства слугам. Им же платят за работу. Габриэль ужасно не нравилось, когда мать начинала заниматься домом в Мелтоне, она считала его своей вотчиной и своим хозяйством. Зачем она вообще притащилась в Мелтон? Ей же тут явно не нравится. Все было так хорошо, когда тут были только они с папа́. Ну и еще гости.

Габриэль испытала огромное облегчение, когда у матери разболелся бок и она, встревожившись, объявила, что срочно возвращается на Гросвенор-сквер полечиться. Все это время Габриэль казалось, что она живет под каким-то гнетом, не может дышать и вести себя свободно.

Рейчел видела, что муж и дочь испытывают явное облегчение от ее отъезда. Она стояла на крыльце, чемоданы уже сложили в автомобиль, горничная суетилась вокруг с меховым пледом и собачкой, и Рейчел чувствовала себя так, будто она нежеланная гостья, которую хотят поскорее выпроводить. Гостья в собственном доме! А хозяйка – Габриэль: с непокрытой головой, раскованная, отдающая за нее приказы водителю:

– Цветы сзади поломаются, Мэндер. Положи их на переднее сиденье. Аккуратнее…

И рядом с ней чересчур оживленный Джулиус.

– Ладно, Рейч, поспокойней там, в Лондоне, – напутствовал он ее больше для вида. – Не переутомляйся. Пусть доктор займется тобой основательно, а станет чепуху городить, не слушай. До свидания, дорогая.

– До свидания.

Дежурный поцелуй, сначала от Джулиуса, потом от Габриэль, изнурительное усаживание в машину со всеми этими пледами и накидками, собачкой и грелкой. Горничная рядом с шофером на переднем сиденье.

– До свидания.

Рейчел натянуто улыбнулась мужу и дочери через стекло, помахала рукой, машина тронулась с места. Рейчел оглянулась, но они уже направлялись к дому, сразу же забыв о ней. Габриэль обнимала отца за плечи, а он подзывал собак. У них впереди был целый день, в котором ей не нашлось места.

Что бы случилось, постучи она сейчас в стеклянную перегородку и вели Мэндеру возвращаться, потому что передумала? Увы, у нее не хватило смелости. Пока автомобиль выезжал из ворот и выруливал на главную дорогу, Рейчел размышляла о том, что ехать в Лондон – долго и утомительно, что всю дорогу она будет видеть перед собой две прямые спины: горничной и шофера, и ее единственное утешение – грелка, которая хоть немного облегчает боль в боку, и теплое тельце собачки, согревающее ее колени.

А Джулиусу и Габриэль казалось, что они снова могут дышать полной грудью, что коридор стал шире и просторнее и дом снова полностью принадлежит им. Даже гончие радовались: подпрыгивали, виляли хвостами и громко лаяли на Джулиуса, который замахивался на них тростью.

На бледном небе сияло солнце. Ночью прошел дождь. Тонкий ледок, из-за которого целую неделю никто не охотился, растаял, и дорожки покрылись грязной кашицей из земли и щебенки.

– Если постоит такая погода, завтра можно будет охотиться, – сказала Габриэль. – Пойдем в конюшню.

Они завернули за угол дома, шагая нога в ногу, держась за руки и напевая хором:

Зима прошла, и наступила весна, но Габриэль не скучала ни минуты, все свое время проводя в седле. Потом подошел к концу очередной охотничий сезон, пришла пора попрощаться с Мелтоном и отправляться на юг, в Ньюмаркет – с наступлением апреля начался сезон скачек, в частности весенние скачки в Эпсоме. Сначала жеребец по кличке Гэйлорд довел Габриэль до бешенства тем, что не взял Кубок Сити и пригородов [67] Крупное соревнование в скачках без препятствий; проводится ежегодно в конце апреля на ипподроме Эпсом-Даунз. , но вскоре к ней вернулось хорошее настроение, потому что на следующей неделе в Ньюмаркете Фоллоу Ми подтвердил свою исключительную выносливость.