Вильгельм Мах - Агнешка, дочь «Колумба»

Скверно. Угрызения совести, как древесный жучок, пробрались в сознание и нарушили так заботливо созданный покой. Не надо лукавить перед собой, нужно быть честней и искренней, ничего не поделаешь. Отговорки и уловки ради того, чтобы на душе было спокойно, не очень-то помогают. Потерпи уж, душа, если заслужила. Агнешка решительно раскрывает извлеченную со дна чемодана тетрадь и долго разглядывает заголовок на первой странице. Книга плюсов и минусов. Страницы тетради разделены пополам. Агнешка не читает старых записей. Она добирается до чистой страницы, размашисто записывает название деревни, а под ним — сегодняшнее число. Приложив к губам кончик карандаша, задумывается. И как всегда в сложных обстоятельствах, закусывает губу. Но вот приходит вдохновение, и через две минуты Агнешка получает от собственных высших инстанций информацию следующего содержания:

Плюсы: (Тотек?); Марьянек — гномы (можно ли на них положиться?); Уля.

Минусы: 1) комедия в кузнице; 2) восстановила против себя эту ведьму; 3) коровы, Астра (нужно избавиться от городских привычек: почаще думать о Воличке, о детстве, оживить источники); 4) брюки — обдумать; вообще я недостаточно серьезна; 5, 6, 7, 8 … x … (знаю, не записывая: З. Б. — очень плохо). Агнешка быстро захлопывает тетрадь, чтобы не записать сделанного во время исповеди неожиданного открытия, что и эта искренность не вполне чистосердечна, потому что ее рукою двигало не раскаяние, а инстинктивное желание сохранить внутреннее спокойствие, поддержать неясные надежды. Быть может, это повлекло бы за собой ряд еще более мрачных размышлений, если б не рев мотоциклов, который стремительно нарастает и внезапно умолкает перед самым крыльцом. Взгляд в окно — и прежде всего хладнокровное движение: книга плюсов и минусов в одну секунду проваливается в самые недра чемодана. А теперь все остальное: шум в висках, дрожащие колени, до боли острое ощущение чуда, сбывшейся наяву абсолютно неосуществимой мечты, заполненные бестолковой суетой и восклицаниями секунды, пугающее счастье невероятной, сладкой неожиданности.

Как она выскочила к ним во двор? Как провела — среди собравшихся в ожидании праздничного вечера людей — к себе в комнату? — Агнешка едва помнит. (Е г о там не было, мимоходом запечатлевается в сознании, но она тут же гонит эту мысль.) Стах! Иза! Толек! Самые дорогие, самые близкие друзья колумбовских времен. Самые верные. Сегодня ночью она думала о них, словно они находились на краю света, — а они уже здесь. Первые гости. Первые в ее жизни гости — где, когда она была у себя дома? Значит, так это выглядит — стол придвинут к кровати, вместо стула поставлен на попа чемодан и уже надымили, уже Иза выудила сливы из оставленного про запас компота, неважно, что нечем их угостить, откуда у нее может быть. О, несколько кусочков сахару, превосходно, это даже символично, особенно для Стаха, впрочем, они привезли с собой вино и всякую еду, а потом можно будет наведаться в буфет, вы ведь читали афишу; Толек, ты захватил карты? Сыграем парочку робберов. О чудесная обыденность, с какой чудесной быстротой ты поглотила чудесную, но мучительную новизну, потому что сейчас лучше, привычно, никто ничему не удивляется, сидим, потягиваем вино, даже я, закусываем соленой соломкой, давайте сыграем в бридж, вот и прекрасно, вот и для чуда нашлось место.

Увы. Опять-таки желаемое не совпадает с действительностью. Желаемое Агнешкой. Ей бы хотелось, чтобы они не заметили этой афиши, но как же можно ее не заметить? И чтобы вся эта затея с вечером лопнула, чтобы не нужно было думать о нем и говорить или чтобы по крайней мере этот вечер сам собой, безо всякого постановления, перенесся на другой день. Увы. За дверью, в школьной комнате, все громче топот, все слышнее шаркают ногами в слишком, наверно, тесных башмаках и неуверенно пока еще покрякивают, покашливают, переговариваются. Наконец раздается нестройное бренчание настраиваемых инструментов. Все эти звуки постепенно подавляют легкость и непринужденность дружеской вечеринки у Агнешки. Бридж не клеится, и напрасно Стах призывает партнеров быть повнимательнее. После очередного скучного розыгрыша Иза тащит Агнешку в угол и почти насильно заставляет ее переворошить все тряпки и принять участие в обстоятельном обсуждении: как и во что одеться. Вот уже и Толек втянут в неожиданно забурливший круговорот событий, охвачен растущим возбуждением — он держит перед Изой зеркальце, чтобы она могла примерить бусы, а Стаха заставляет аккуратно застегнуть рубашку. Стах, нахмурившись, неведомо в который раз собирает, тасует и сдает карты. Итак, думает Агнешка, натягивая чулки, в сложившейся ситуации следует спасать все, что удастся. Без лишних чувств, без восторженности. По-дружески. Со Стахом — так, как ей хотелось в мечтах и как она запретила себе мечтать еще этой ночью, — сегодня не получится. Значит, на самом деле — и тут наконец Агнешка понимает, каково ее искреннее желание, и содрогается при этом соприкосновении с правдой — ей хотелось бы, чтоб они навестили ее как-нибудь в другой раз, только не сегодня.