Уолтер Тевис - Ход королевы

Однажды прямо под окном гостиной Бенни какая-то парочка затеяла ссору. «Я на пределе, мать твою! – орала женщина. – На пределе!» – «Ты гребаная истеричка, как твоя гребаная сестра!» – орал в ответ мужчина. Бет перевернулась на бок – и вдруг ее осенило, как совершенно по-новому можно провести пешку в ферзи. Эта комбинация была прекрасна. И эффективна. Ее можно было использовать на практике. «Вали отсюда на хер!» – заверещала женщина, а Бет снова перекатилась на спину, замирая от восторга, и уснула в хорошем настроении.

Почти всю третью неделю они повторяли партии Боргова и последнюю из них закончили поздно ночью в четверг. Когда Бет изложила свои соображения по поводу эндшпиля, объяснив, как Боргов мог избежать ничьей, она подняла глаза от доски и обнаружила, что Бенни зевает. Ночь была жаркая, окна стояли открытыми.

– Шапкин выбрал неверную тактику в миттельшпиле, – сказала Бет. – Ему нужно было защищать ферзевый фланг.

Бенни сонно взглянул на нее:

– Знаешь, даже я иногда устаю от шахмат.

Бет встала из-за раскладного столика:

– Тогда пора спать.

– Не так быстро. – Бенни рассматривал ее пару секунд и вдруг улыбнулся: – Тебе все еще нравятся мои волосы?

– Я пыталась понять, как победить Василия Боргова. Твои волосы мне тут не помогли бы, – отрезала Бет.

– Ты ляжешь со мной в постель?

Они прожили в одной квартире три недели, и Бет почти не вспоминала о сексе.

– Я устала , – сердито бросила она.

– Я тоже. Но хочу спать с тобой в одной постели.

Он казался таким милым и непосредственным в тот момент, что у Бет снова проснулись к нему теплые чувства.

– Ладно, – сказала она.

Утром она проснулась и вздрогнула, обнаружив, что кто-то лежит рядом. Бенни перекатился на свой край кровати – она видела только его бледную голую спину и пряди светлых волос на подушке. Почему-то возникли смущение и страх его разбудить. Бет осторожно села, привалившись к стене. Находиться в одной постели с мужчиной все-таки было неплохо. Секс тоже оказался неплохим, хотя и не таким волшебным, как она надеялась. Бенни почти все время молчал. Он был нежным и вел себя с ней естественно, но дистанция, которая сохранялась между ними его стараниями, не исчезла и во время секса. Бет вспомнила слова своего первого мужчины – того парня, студента колледжа: «Для меня эта игра слишком рациональна». Он говорил о шахматах. Бет снова посмотрела на Бенни. В утреннем свете его кожа выглядела восхитительно – как будто сама светилась изнутри. На мгновение Бет захотелось обхватить его руками и прижаться к нему голым телом, но она сдержалась.

Наконец Бенни тоже проснулся, перекатился на спину и сонно заморгал, глядя на нее. Бет натянула на себя одеяло, прикрывая грудь, а потом сказала:

– Доброе утро.

Бенни снова поморгал.

– Тебе не надо было играть против Боргова сицилианскую защиту, – сообщил он. – Боргов ее слишком хорошо знает.

Утро они провели за разбором двух партий Лученко. В этот раз Бенни напирал на стратегию, а не на тактику. Он был в веселом настроении, а Бет чувствовала смутную обиду. И в сексе, и в интимных отношениях в целом ей хотелось чего-то большего, но вместо этого Бенни читал ей очередную лекцию о шахматах.

– Ты хороший тактик, – говорил он, – но планы выстраиваешь кое-как.

Бет молчала, стараясь совладать с досадой и раздражением. По сути, Бенни был прав, тем не менее то, с каким удовольствием он указывал на ее ошибки, Бет бесило.

В полдень он сказал:

– Сегодня схожу на партию в покер.

Бет оторвала взгляд от шахматной доски, на которой изучала сложную позицию:

– В покер?

– Мне нужно платить за квартиру.

Бет сильно удивилась – она не подозревала, что Бенни играет в карты. Начала расспрашивать – он сказал, что покер и трик-трак приносят ему больше денег, чем шахматы.

– Тебе тоже стоит научиться, – добавил он с улыбкой. – В играх ты мастерица.

– Тогда возьми меня с собой.

– Там будут только мужчины.

Бет нахмурилась:

– Что-то подобное мне говорили о шахматах.

– Не сомневаюсь. Ты можешь пойти со мной и посмотреть, если хочешь, но веди себя там тихо.

– Это надолго?

– Может, на всю ночь.

Бет хотела спросить, давно ли у него была назначена эта партия, но не стала. Уж точно задолго до прошлой ночи. Они с Бенни доехали по Пятой авеню на автобусе до Сорок четвертой улицы и от остановки дошли пешком до отеля «Алгонкин». Бенни похоже, был занят какими-то мыслями, которыми не хотел делиться, и всю дорогу молчал. Бет опять начала злиться – она приехала в Нью-Йорк не для этого, к тому же была недовольна тем, что Бенни не предупредил ее заранее и вообще не счел необходимым объясниться. В жизни он вел себя так же, как в игре в шахматы: внешне был дружелюбен и беспечен, а в глубине души коварен и неистов. Бет вовсе не собиралась ходить за ним по пятам и уже передумала тащиться на покер, но возвращаться в квартиру и в одиночестве изучать шахматные партии ей тоже не хотелось.